Русалочье солнце. Катерина Солнцева

Русалочье солнце - Катерина Солнцева


Скачать книгу
да кровь пить. Первой-то к матери пожалует, а потом уже и за сельских примется. Пусть и не по-христиански это, да лучше будет, коль упокоится там, где и померла.

      Тихорились бабы, никогда таких страстей при вдовице не говорили, а коль мимо проходила, всё шепотком да шепотком. Да знала о них Акулина, были те сплетни как по сердцу нож. Не давала ей покоя мысль, что лежит где-то родная кровь без отпевания, без земли освящённой, будто нехристь. А ведь была Дарьюшка набожная, праведная, отцу Серафиму, помнится, всё помогала то по дому, то по огороду, спрашивала у него про житьё праведное да царствие небесное. А будет ли ей то царствие теперь? Не обрекла ли она душу свою на вечное страдание? Коль умер кто плохой смертью, так заложным покойником становится, навью. Испокон верили, что каждый, кто в семью приходит, рождается в ней, несёт свою долю рода, часть его силы. Как помрёт, так возвращается часть его силы роду, переходит к другим живущим. А вот кто умер не по-христиански, с грехом, тот силу рода своего нечистому отдал, сделал не родичей своих сильней, а врага рода человеческого. И нет душам таким прощения, раз предали они род свой, кровь свою.

      Не находила себе места мать, то молилась, то плакала, то проклинала Бога да каялась. По весне рана душевная стала шириться, трели птичьи напоминали дочкин голос. Пропоёт птаха у окна, а слышится Акулине, что дочь её зовёт. Ринется мать было к окну, да и вспомнит, что нет больше дочери. Сядет на лавку, плачет. Нет в жизни её больше опоры, некому по имени её позвать, горести её облегчить.

      В который раз за утро утёрла Акулина слёзы рукавом, пригладила волосы: скорбь скорбью, а за работу надо браться, помогает дело отвлечься хоть ненадолго. Только корыто подняла, как услыхала топот конский у самых ворот. Крепкие были у Акулины ворота, дубовые – сам муж, Егорушка, делал, на все руки мастер был. Осадил кто-то коня у самых ворот, заржал тот, топнул гулко. Вышла Акулина да видит: конь хороший, сильный, да всадник молодой, пригожий. Не из Антоновки, не нашенский, но в из нашего прихода, стало быть, покровский.

      – Здравствуй, хозяйка, – поздоровался парень, – к тебе я приехал. Данилой меня звать, разговор есть.

      Насторожилась Акулина. О чём же может с нею молодец говорить?

      – Не знаю я, о чём мне разговор с тобой держать. Видала тебя пару раз, да не знаю, кто ты и чей будешь.

      – Я Успенских сын, из Покровки, – рёк парень, – а говорить хочу с тобой о твоей дочери, что пропала по осени.

      Знала Акулина Успенских, ох, знала. Была мать этого молодца, Федотья, старой Акулининой товаркой, а теперь главной злохоткой: болтала за Акулининой спиной глупости всякие о дочери её пропавшей, имя её чистое языком гадким своим трепала. Сказывала, что сбежала дочь с полюбовником, убил он её в лесу, закопал под сосной али в болоте утопил. Да какой мог быть у Дарьюшки полюбовник, спаси Господи? Чиста она была, как водица родниковая, да глазоньки поднять на молодцев боялась. А тут гляди ж ты, по себе всё судит злая баба, у ней-то полюбовников тьма была.

      Затряслась


Скачать книгу