Призрак Ткемали. Владимир Ерахтин
жизни у моря.
Умирать всем страшно. И прыгать с парашютом было вначале очень страшно. Но это нормально. Когда летишь в кромешную тьму кругом черная южная ночь, которая спрятала землю и открыла перед тобой небо, усыпанное крупными звездами и украшенное ярким, как на мечети, золотистым полумесяцем. Миша с детства мечтал, рвался в синее небо, обнимал его, казалось, бескрайними руками.
Как пробки от шампанского вылетали десантники из самолета и среди них – Михаил. Паря в струе потока, словно на облаке, переворачивался, видел жерло самолета и парящие силуэты боевых друзей. Синева неба вся в белых парашютах! Что может быть более прекрасным для мечущейся души юного воина. Десантники, словно ангелы, спускались с небес на грешную, опаленную войнами, землю.
Михаил метко стрелял. Его заметили и готовили в снайперы.
– Как вы думаете, на сколько сантиметров снизится горизонтальная траектория пули, когда она пролетит километр? – спрашивал офицер-снайпер молодых солдат. Их ответы сильно разделились: от одного сантиметра до метра.
И тогда Михаил проявил знания по физике. Он просто подсчитал вслух:
– Если принять, что скорость пули на выходе из ствола 700 метров в секунду, то значит она пролетит километр за две секунды. С другой стороны, пуля упадет за это время на высоту, получаемую по известной формуле: ускорение свободного падения, умноженное на квадрат времени и поделенное на два. Отсюда легко получить двадцать метров.
Все курсанты в классе начали бурно возмущаться, но офицер с восторгом похвалил сообразительного снайпера.
Навсегда Миша усвоил этот универсальный принцип: затаиться и сделать один, но верный выстрел. Плохим выстрелом выдашь себя, и больше шансов не будет.
В военном городке все сослуживцы были влюблены в молодую жену его командира – вылитую принцессу из гарема шаха Пехлеви. А он сравнивал её со Светкой. Нет, в неё его друзья не влюбились бы так. Жаль, конечно. Мише Екатерина, так звали капитанскую жену, тоже нравилась. Она хорошо пела и танцевала. На небольших местных концертах, которые устраивала для воинов, всегда был аншлаг.
При выполнении интернационального долга небольшую группу забросили в тыл врага. Их автомобиль подорвался на мине. Командир и водитель погибли сразу, а Михаила отбросило взрывной волной в кювет. Он пришел в себя, когда двое черных людей тащили его за ноги, голова болталась и ударялась о камни. Бросили в холодную, глиняную яму, как мешок с картошкой. Через какое-то время снова появились черные бороды, бросили веревку. Миша подвязал ею кисти, и его выдернули наверх. Лицо сразу обдало горячим воздухом. Начали бить. Отхаркнув слюну с кровью, Миша прохрипел:
– Дерьмо, даже бить не умеете! Одного, вдесятером!
Мише казалось, что уже он говорил напрямую с Богом, а эти перед ним никто. Офицер задавал вопросы. Десантник отвечал бессвязно. «Блин, только бы не упасть перед этой мразью», – бодрил себя он, но ноги предательски дрожали. Его оттащили к зиндану,