Тщеславие и жадность. Две повести. Николай Лейкин
сказать ему.
– Придумываю, ваше превосходительство, чем бы попиваться. Но такая меланхолия в голове, что и придумать ничего не могу.
– Устрицы, говорят, сегодня очень хорошие есть у нашего эконома.
– Не моего романа сия еда, Николай Осипович. Ежели вы осчастливите меня дозволением угостить вас?
– С какой же стати угощение-то в клубе?
– О господи! Да что за счеты! Человек! Тащи сюда две дюжины устриц! – засуетился Подпругин.
– Постойте, постойте. С какой же стати две-то дюжины? И дюжины довольно, – остановил лакея Тутыщев.
– Тащи! Публика-то тут подойдет, так скушает. А мне икорки свеженькой криночку. Постой, постой… Куда ж ты? – остановил лакея Подпругин. – А на второе не прикажете ли ушки стерляжьей, ваше превосходительство? Я бы сейчас сам сходил в кухню и стерлядь выбрал.
– Да что же уж все рыбное?
– А будто грехи замаливаем? Среда сегодня. День постный.
– Разве что уж из-за этого, – улыбнулся Тутыщев.
– Так я сейчас…
Переваливаясь с ноги на ногу, Подпругин побежал за лакеем в кухню, вернулся оттуда минут через пять и торжествующе произнес:
– Через полчаса будет готово. А вот до той поры холодненького не прикажете ли, чтобы не скучать? Стакан! – крикнул он лакею.
– Да что же перед едой-то мы будем пить шампанское? – возразил генерал.
– Э, ваше превосходительство, там внутри все смешается.
Подпругин налил Тутыщеву шампанского и продолжал:
– Ay меня к вам просьба есть.
– Что такое? Что такое? Надеюсь, что такой финансовый туз не денег просит?
– Боже избави. Журфиксы у меня со вторника начинаются для почетных знакомых, так хочу просить ваше превосходительство, чтобы осчастливили вашим присутствием.
– По вторникам? Хорошо, хорошо… Можно заехать как-нибудь.
– Да уж вы в этот вторник, Николай Осипович. Повар у меня хороший. Я его от Донона сманил.
– Боже мой! Да разве из-за этого?
– Одно к другому. Это точно, что посмотрите, как люди из простых купцов у себя существуют, но ведь красна изба не углами, а пирогами. Так уж я в надежде.
– Постараюсь. Слышать я слышал, что вы хоромы себе построили.
– Какие хоромы, ваше превосходительство! Хижину убогую.
– О-го-го! Подпругин хижины себе строит!
– Самую ледащую, можно сказать. Сигарочку не прикажете ли? – раскрыл перед Тутыщевым Подпругин свой портсигар. – Тоже простенькие, по пятачку штучка.
– Знаю, что хороши, но потом, потом… Кто же перед едой курит! Да вон уж и устрицы несут.
Появился лакей с подносом.
VII
Тутыщев выпил водки и уничтожал устрицы.
Уничтожал он их жадно, причмокивая, схлебывая. Подпругин ел свежую икру и говорил:
– Вот эту снедь мой астраханский агент прямо с места два раза в месяц мне присылает. Как около первого или пятнадцатого – сейчас бочонок. Ежели прикажете, ваше превосходительство, могу поделиться.
– А что ж, пришлите когда-нибудь фунтика