По границам памяти. Рассказы о войне и службе. Сергей Раншаков
у вас большой, целых четыре месяца. Спокойно отдыхайте, а мы за это время что-нибудь подберем.
Очень хотелось побыстрее увидеть жену с дочкой, но, понимая, что быстрый отъезд огорчит родителей, пообещал им, что скоро приедет с семьей, и спустя трое суток взял билеты на поезд до Мурманска. Совершенно неожиданно в поезде к нему вновь вернулась боль. Терпел, успокаивал себя как мог: «Главное – до дома дотянуть, а там любые болячки вылечим». Но это мало помогало, и он снова не находил себе места. Попросив выйти на минуточку ехавших вместе с ним в купе молодую пару и женщину бальзаковского возраста, достал шприц и ампулы. Молодую пару, вероятно, посчитавшую, что у него началась «ломка», словно ветром сдуло, а вот женщина, взглянув на ампулы, задержалась:
– Извините, я врач и, наверно, смогу вам помочь.
Выслушав, в чем дело, она сделала ему укол и сказала:
– Судя по всему, до дома вы вряд ли дотянете. Да и какой смысл? Нужна госпитализация.
Не доехав совсем немного, Федор угодил в военный госпиталь летчиков, что под Оленегорском. Введя ему в вену какой-то раствор и довольно долго продержав под рентгеном, врачи, собрав консилиум, вынесли вердикт – расщепление почки. Прав оказался афганский доктор, когда говорил: «Что-нибудь вы здесь все равно подцепите».
– Каковы мои перспективы? – поинтересовался Федор у своего лечащего.
– Как обычно, – ответил тот, – два варианта. Плохой и хороший. Хороший – все заживет, зарубцуется, и со временем вы про болезнь забудете. Плохой – она примет хронический характер, и по разным причинам приступы будут периодически повторяться. Тогда о службе придется забыть.
Как ни просил Федор побыстрее выписаться, в госпитале продержали его около месяца. Жена навещала часто, иногда приезжала с дочкой. Он с нетерпением ждал их, радовался каждому приезду, и ему казалось, что эти встречи приносят такую же радость и им. Лишь иногда каким-то внутренним, необъяснимым чувством он понимал – что-то не так. Но он все не решался спросить, откладывая разговор на потом, либо отгонял эти мысли – все нормально, мне показалось. Разговор состоялся уже дома.
– Куда теперь, – спросила жена. – Что осваивать: Чукотку или Колыму?
– Нет, обещали где-то здесь, поближе, в Северо-Западном округе устроить.
– Ну-ну, «обещали». А у нас здесь «дыр» мало? Граница – она и есть граница. Понимаешь, я устала от скитаний по гарнизонам и по чужим квартирам, не имея своего угла. Устала от ожидания, когда ты придешь со службы, вернешься из командировки. Устала от вечных нарядов и подъемов по «тревоге» по выходным и праздникам. Устала от этой неопределенности, куда пошлют тебя в следующий раз, в какой Афган? Устала…
Она рассказывала, в какой замечательный детский садик ходит их дочка и какая чудесная у них рядом с домом школа, сколько в ней разных кружков и секций. Разве можно ее сравнить с той деревенской, где стоял их гарнизон? А какая у нее интересная работа по специальности. А что ее ждет там, в гарнизоне? В лучшем случае делопроизводителем