Смерть в живых образах. Mortemer
бессмертным сложно. Пока ты не поймёшь, что за концом всегда идёт другое начало, ты смертен. Но за то так интереснее. Нет ничего однозначного. Не бывает только добрых или злых людей, белых или черных героев. Есть разные оттенки серого – смешение разного количества добра и зла. Ты можешь делать акцент на добро, но без добавления хоть капли зла, ты сломаешься.
– И что я должна делать по-твоему? Бить того его со всеми?
Стейси снова вернулась к теме того мальчика. Драго не сразу это поняв, помедлил с ответом.
– Н-нет конечно. Добавь каплю зла в себя. Он же получает не просто так. Да, ты видишь всю картину и причину, и итог, а они не видят. Для тебя они злодеи, а он жертва, для других всё наоборот. Просто прими мир таким, ты поймёшь, что это не безумие, а порядок. Его нельзя осознать, будучи его частью. Этот мальчик вырастет хорошим парнем, если поймёт урок. Прими эту черную звезду, за его несчастьем будет радость. Он сможет сделать больше, чем когда-либо сможем мы. Только если справиться.
Девочка уже перестала плакать. Она легла на кровать, и закрыла глаза. Ее лицо побледнело, она закрыла глаза и улыбнулась до ушей. Она стала спокойна. Она поняла, что переживать правда не из-за чего. И продолжила говорить:
– Он потом поймёт, что никогда не умрёт до самой смерти. Даже как то странно. Как то, что он наполучал шишек сделает его сильным?
– Люди неидеальны и глупы. Иногда, их нужно пнуть, обидеть, перевернуть весь их мир. Чтобы вытрясти всю дурь, которая обязательно есть в каждом из нас. Сами мы от неё не избавимся, даже если и найдём. Но специально никто этого сделать не сможет. А если попытается, то в конце жизни узнает, что он сам – дурь. Ему сейчас очень плохо, но ему… можно сказать неосознанно помогли. Если он получил шанс. Это лишь одно из первых испытаний на пути к высокому, на эти шишки наложатся другие и получившийся панцирь. И его не пробьёт ни кинжал тоски, ни коса смерти.
– Не знаю. Вроде правду говоришь, но мне все равно плохо.
– Просто ты согласна головой, но не сердцем. Оно у тебя слишком доброе от того и плачет вечно. Раз головой ты со мной согласна, то и сердце скоро согласиться, но пока, как обезболивающее, предлагаю дозу яда. Как и вино, в виде слов.
Во время этих слов Стейси смотрела на мертвецки бледного, почти прозрачного своего друга своими добрыми зарёванными глазами. Она увидела, как сострадающий и жалостливый его взгляд стал ехидным, а лицо исказилось в больной ухмылке. Стейси оказалась как бы в змеиной ловушке. Искренне испугавшись укуса, после которого ей никогда не оправится. Стул, на котором сидел Драго, был развернут к девочке спиной. Пока он говорил, встал на колени и возвысился над девочкой ещё больше. С концом фразы, не отводя хищный взгляд, опустил одну ногу назад, на пол для опоры и развернул стул по своей оси сделав рывок в сторону окоченевшего ребёнка. Он открыл рот и заговорил. Его не было слышно, это была не речь. Парень молча сказал два слова. Стейси их услышала. Она их приняла в себя. Необъяснимая, беспричинная для стороннего, улыбка разогрела её онемевшее от слез лицо. Тело залилось холодным оловом. В её комнате старый