Странные люди, порой великие. Виктория Владимировна Дорофеева
шаман носил его в кармане постоянно. Каждый день, смотря на маленькую баночку с желтоватой смесью, он давал себе ещё один день. Снова и снова…. И когда месть свершилась, он не собирался медлить, но… Паланиратий буквально выбил яд из рук Палиуса, а затем сообщил, что Ева жива…. Так захотелось увидеть эту девочку. А теперь…
– Свечение – прошептал Палиус. – Луч света…. Тот, что был первым.
– Чего? – выкрикнул Паланиратий. – Какой луч? Палиус объясни нормально!
– Да не орите вы на меня! – сжал кулаки Палиус. – Я и объясняю, как сам видел! Луч света… буквально. Ещё до рождения Евы, она говорил со мной. Помнишь зиму тогда?
Паланиратий растерянно кивнул, продолжая держать Мирослава.
– Ну, так вот… – сглотнул Палиус. – Она сказала, что планете конец приходит…. Солнце гаснет, или типа того что-то. Потом, сказал, поможет, так как любопытно стать человеком. Я значения не придал, холод отступил и на том спасибо…. А когда Ева однажды мне сказала, что скоро забудет, вроде как, лично поприветствовала не более…. Я решил никому не говорить, что она этот самый луч, который первый…
– Вообще превосходно! – выдохнул Паланиратий. – Мало того, что наполовину человек, так ещё и это!
– Свет… – прошептал Мирослав, будто на подсознании понимая, о чём речь. – Она свет? А если она свет, то брат это…
– И тогда… свет подпустит брата ближе, ибо пустоте необходимо свечение, а действие не может быть вдали от намерения – подтвердил догадку Паланиратий.
– Слушайте – вытер пот со лба Палиус. – Я всякое повидал, конечно…. Но к такому меня жизнь не готовила. Получается, брат Евы это тьма? Боже…
– Нет, шаман, мы не он – появилась Ева возле двери. – И об этом я напомнила брату. Но, видимо тщеславие или любопытство победили в нём здравый смысл.
– Ева! – вырвался Мирослав из рук Паланиратия.
– Прости – пошевелила Ева пальцами на правой руке, и они засветились очень ярко. – Я не дала тебе выбор в первый раз…. И теперь, боюсь, не спрошу твоего мнения – выдохнула она с сожалением.
– Ты о чём? – подошёл Мирослав ближе, и посмотрел на яркое свечение.
Прикоснувшись к груди Мирослава, Ева нахмурила брови. Ещё секунда, и яркая вспышка ослепила всех присутствующих в комнате. Мирослав кричал от сильной боли, но не мог пошевелиться. Он почувствовал, как пламя проникает, буквально в каждую клеточку, разрывая её на части, а затем, соединяя вновь. Свет погас, и Мирослав упал на колени, совершенно обессилив от боли.
– Прости меня – опустилась Ева на колени, и обняла Мирослава.
– Дитя, что ты сделала? – прошептал испуганно Паланиратий. – Ты же…. Ева, так не бывает! Он ведь, человеком родился…
– Я получила разрешение – помогла Ева подняться на ноги Мирославу. – Отчаянные времена, дядя…. Но, тебе, шаман – пристально посмотрела она на Палиуса. – Тебе я дам выбор. Желаешь ли ты стать хранителем?
– Я? – с трудом сглотнул Палиус. – Это вот, таким как Паланиратий?
– Ну, как дядя, вряд