ПластМасса. Роман Поликарпов
изумленно озираясь по сторонам, продолжая сидеть на месте, из-за ощущения, что кто-то на него смотрит. И хоть в пустом автобусе никого не было, постепенно его захватывало это свербящее чувство, пробирающее изнутри будто сухая рука, что извиваясь, лезет сквозь кожу прямо внутрь позвоночного канала, чтобы сжать своими тонкими корявыми пальцами все проходящие по нему нервы.
Выпрямившись и усевшись ровно, он обреченно опустил взгляд в ноги, увидев там большую белую крысу, стоящую на задних лапках. Она смотрела прямо ему в глаза своими маленькими красными бусинками, ловя пятачком носа нечто неосязаемое в воздухе и как-то странно, ехидно улыбаясь, оголяя большие желтые резцы. Перепугавшись, мальчик резко ринулся прочь с сиденья, оказавшись, к его жуткому изумлению, не на полу автобуса, а в рыхлой черной грязи, окруженный едкой мглой зеленоватого оттенка.
Практически все вокруг окутали сумерки. Единственным источником света являлся будто бы сам мальчик, освещающий небольшой радиус вокруг себя. Он пребывал в полнейшей дезориентации без единой догадки где, когда и зачем он находится. Даня в ужасе мотал головой в разные стороны, пытаясь разглядеть хоть что-то, кроме тьмы и жуткого тумана. По его собственным ощущениям это продолжалось целую вечность, пока среди этой непроглядной черноты, он вдруг не увидел метрах в пятнадцати от себя маленький белый комочек и какие-то хаотично раскинутые тусклые источники света где-то в дали.
Сфокусировав свой взгляд Даня понял, что этот снежок – грызун, напугавший его совершенно недавно в автобусе. Дрожащими и неуверенными движениями мальчик быстро пополз к нему на карачках. Настигающее леденящими прикосновениями по спине чувство страха гнало его вперед.
Крысеныш, сидевший на задних лапах в ожидании Дани, вдруг резко засеменил своими маленькими когтистыми лапками, бросившись наутек и двигаясь короткими перебежками то вправо, то влево, выписывая таким образом зигзаги из своих следов. Убегая вперед, грызун то и дело останавливался и оборачивался назад в ожидании мальчика, подпуская его на определенное расстояние, чтобы снова продолжить свой семенящий бег.
Вдали словно из воздуха появились серые стены туннеля. Мальчик смотрел на крысу, бегущую в черную непроглядную тьму каменного сооружения и не допускал даже мысли, что у него есть какой-либо другой путь, кроме как сигануть туда же, вслед за крысенышем. Но чем ближе он подползал, тем отчетливее становилось ясно, что вместо огромного автомобильного проезда, которым туннель виднелся ранее в лобовом стекле автобуса, его ждало скорее походящее на широкую сточную трубу отверстие с илистыми ошметками, обволакивающими пальцы мальчика словно мокрые пучки склизших волос, которые достают из засорившейся раковины.
Прошмыгнув далеко внутрь трубы, Даня стал окончательно напоминать своими движениями больное дикое животное, бьющееся в нелепых и от того пугающих конвульсиях. Поглощенный обезумевшей жаждой догнать белый снежный комочек на красненьких лапках, убегающий вперед, мальчишка