Футбол с улыбкой. Эдуард Маркаров

      Честно говоря, я Никиту Павловича у нас дома не помню. Но, может, и было. А касательно перехода в «Спартак» – на одном из выездов в Москву кто-то мне дал записку с телефоном Николая Петровича Старостина, который ждал моего звонка. Я свое руководство об этом предупредил, но не набрать номер такого уважаемого человека не мог. Он сказал то, что говорили все:

      – Эдик, хватит на периферии играть. Пора показать себя в столице. Да и Симонян хочет, чтобы ты перешел.

      Но я отказался. Дома – папа, мама, а они ни о каком переезде не хотели и слышать.

      Начался 1964 год. Пошла третья декада февраля, мы готовились к новому сезону. Я спал в соседней с родителями комнате – у нас было две квартиры, но нередко ночевал у них. Вдруг посреди ночи началась какая-то плохая суета. В первый момент подумал: что-то случилось с мамой. Она ведь часто болела, а папа – нет. Он ведь и за ветеранов до последнего времени играл, и очень прилично.

      Я вскочил, побежал к ним. Отец пару раз кашлянул – и умер. Я успел увидеть его в последнее мгновение жизни. Ему было всего пятьдесят пять лет. Сердце.

      Видимо, это произошло от стресса. Папа в тот момент не работал, а сидеть на иждивении у меня не хотел. Хотя я хорошо зарабатывал и половину запросто мог отдавать маме с папой – всем было бы вполне достаточно. Но он очень хотел работать, тренировать. За это время испереживался, причем держал все в себе…

      Помню, как осенью 1962 года отец играл в юбилейном матче 50-летия азербайджанского футбола. Я очень хотел на него внимательно посмотреть – папину игру в осознанном возрасте редко видел. Все пытались рядом сесть, что-то меня спросить, а я отгонял:

      – Уходите отсюда! Дайте посмотреть, как папа играет!

      Сейчас, когда прихожу на сборную Армении, тоже толком не вижу матч: все вокруг садятся, что-то спрашивают, а потом вскакивают и обзор загораживают. Невозможно сосредоточиться!