Орфей спускается в ад. Теннесси Уильямс
в нашем краю! Он раньше был диким, тогда тут жили дикари и дикарки, и была в их сердцах какая-то дикая нежность друг к дружке. Но теперь наш край болен неоновыми огнями, болен тяжело, как и другие края. Я подожду на улице в машине. Это самая быстрая тачка во всем Двуречном графстве!
Выходит из магазина. Лейди смотрит на Вэла округленными глазами, в них немой вопрос. Рука ее прижата к горлу.
Лейди (с наигранной прямотой). Ну что же ты за ней не идешь?
Вэл. Один приехал сюда, один и уеду. В попутчиках не нуждаюсь.
Лейди. Тогда надевай белую куртку. Ты мне нынче вечером понадобишься в кондитерской.
Вэл пристально смотрит на нее несколько секунд.
Шевелись, шевелись, хватит лодырничать! Через полчаса кино закончится, и все поедут к нам. Тебе еще нужно наколоть льда для мороженого и коктейлей!
Вэл (будто решив, что она спятила). Наколоть льда для мороженого и коктейлей?
Лейди. Да, и позвони Руби Лайтфут, скажи ей, что мне нужно еще с дюжину четвертинок виски. Оно хорошо с газировкой идет. Знаешь, как продавать выпивку из-под прилавка? Хорошо. За «крышу» надо будет заплатить. (Ахает, хватается за низ груди.) Но особо остерегайся продавать выпивку несовершеннолетним. Ни под каким видом. Если сомневаешься, требуй водительские права. Только родившимся раньше… Так, отнять двадцать один от… Ой, потом посчитаю. Эй, шевелись, шевелись, хватит в облаках витать!
Вэл (кладя гитару на прилавок). Это ты в облаках витаешь, Лейди, а не я.
Лейди. Шевелись, сказано тебе, шевелись!
Вэл. Тебе какая шлея под хвост попала? Закинулась амфетаминчиком и залакировала черным кофе, чтобы полночи на ногах держаться? (В его голосе – мягкая, почти нежная ирония, но он уже принял решение уехать, он уже мысленно снова в ночных барах среди доступных девиц и дешевых клоунов. Он стоит у прилавка, пока Лейди суетится. Когда Лейди бегает из кондитерской и обратно, он хватает ее за запястье, притягивает к себе и сжимает ей руки.)
Лейди. Эй!
Вэл. Может, хватит дергаться, как сом на крючке?
Лейди. Иди надень белую куртку и…
Вэл. Сядь. Нам надо поговорить.
Лейди. Времени нет.
Вэл. Хочу с тобой кое-что обсудить.
Лейди. Не могу.
Вэл. Тебе сегодня нельзя открывать кондитерскую.
Лейди. Будь уверен на все сто, что открою!
Вэл. А я вот не уверен!
Лейди. А я вот уверена! Пусть и не на все сто, но я…
Вэл. Кто-то уверен, кто-то нет… (Отпускает ее руки и грустно пожимает плечами.)
Лейди. Ты что, не понимаешь? Там, наверху, тот, кто поджег виноградник моего отца, где я умерла, да-да, умерла. Там погибли три жизни – две рожденных и одна нерожденная… Это он заставил меня совершить убийство! (Мгновенно замирает.) И я хочу, чтобы он на пороге смерти увидел, что виноградник снова живет! Хочу, чтобы он услышал, как нынче вечером виноградник опять наполнится весельем!