Свет во тьме. Юрий Дмитриевич Аникаев
часть взрывчатых веществ была затоплена водой из водохранилищ, что предотвратило ещё большую катастрофу.
[Крупнейшие катастрофы – пожары в Барнауле и Казани – небесные знамения для всей России. Измена небесным избранникам-помазанникам, царю Николаю Второму и царице Александре Фёдоровне, (избранным Свыше, а не навязанным диктаторам незаконным военным переворотом сниже), лишает страну и её народ небесного Покрова. И тут как тут – полчища злобных демонов от Злобнейшего Злобных сниже, творящих чёрные дела.]
20 августа Керенский и ВП дали согласие на объявление Петрограда на военном положении.
21 августа – на подчинение Петроградского округа Ставке главнокомандующего.
Ряд частей, по решению Временного правительства и приказу Ставки главнокомандующего, двинулись на Петроград. Перед Россией встала дилемма. В условиях почти анархии и разрухи какую диктатуру выбрать: правую или левую?
Начальник штаба Ставки генерал Лукомский запросил разъяснения. Корнилов ответил: «…имеет цель защитить Временное правительство от нападения большевиков и Советов, повесить германских шпионов во главе с Лениным, далее – разогнать Советы…»
24 августа в телефонном разговоре с Керенским Корнилов говорил о передаче власти и поста министра-председателя в руки главнокомандующего. Керенскому предлагается пост товарища (заместителя) и портфель министра юстиции, Савинкову – военного министра. Керенский начинает тайно и провокационно противодействовать.
26 августа Керенский на заседании ВП объявляет действия главнокомандующего «контрреволюционным мятежом» и требует себе диктаторские полномочия. Большинство министров выступают против и за разрешение кризиса мирным путём. Керенский истерично бросает: «Мы между молотом корниловцев и наковальней большевиков!» {Черномасонским хозяевам Керенского не нужна сильная Россия. А военная диктатура может вернуть Россию в «клуб больших политических игроков». }
В газете ВЦИК «Известия» печатается программная записка главнокомандующего (переданная Корниловым лично Керенскому), которая преподносится как программа контрреволюции. И заявление Керенского: «26 августа генерал Корнилов прислал ко мне члена Государственной Думы В. Н. Львова с требованием передачи Временным правительством всей полноты военной и гражданской власти с тем, что им по личному усмотрению будет составлено новое правительство для управления страной…»
Львов отрицает версию Керенского: «Никакого ультимативного требования Корнилов мне не предъявлял. У нас была простая беседа, во время которой обсуждались разные пожелания в смысле усиления власти. Эти пожелания я и высказал Керенскому. Никакого ультимативного требования (ему) я не предъявлял и не мог предъявить, а он потребовал, чтобы я изложил свои мысли на бумаге. Я это сделал, а он меня арестовал. Я не успел даже прочесть написанную мною бумагу,