Шмуц. Фелиция Берлинер
освобождает руку и наклоняется вперед, чтобы обнять маму. Она опускает голову на мамину грудь, и это освобождает ее от ужасного взгляда, полного любви и ожиданий, которым, Рейзл уверена, она никогда не будет соответствовать. Ее наполняет боль. Боль того, что она – одна из пяти, кого ее мать смогла родить и столько лет растила, но теперь она не может осуществить мечту мами, она бессильна, как ее потерянные братья и сестры, никогда не сделавшие первого вдоха.
– Мами, я не одна.
– Сейчас да, Рейзеле. Но когда нас с тати не станет…
– Ой, мами, – инстинктивно говорит Рейзл, ей не хочется, чтобы мами говорила о своей смерти, чтобы она словами приближала это будущее. – Я и тогда не буду одна!
Рейзел не говорит, кто составит ей компанию. Не говорит о секретном мире в интернете. Вместо этого она говорит:
– У меня же есть семья.
– Конечно! Ты любишь сестру с братьями. И они тебя любят! Но не надо быть старой девой. У них будут свои семьи, а ты останешься альте мойд в их доме!
Рейзл крепче обнимает маму, стараясь уменьшить расстояние между ними, но оно остается даже при такой близости.
– Уф, Рейзеле. Перестань. Надевай платье, я дам тебе ожерелье к нему. А это убери, – мами нервно указывает на компьютер, лишь наполовину скрытый бумагами.
В сентябре, когда мами впервые увидела открытый компьютер на столе Рейзл, на ее лице застыл глубокий ужас.
– Тума, – сказала она, указывая на запретный аппарат, оскверняющий весь дом.
Рейзл приложила палец к маминым губам.
– Ш-ш-ш, мами. Он нужен мне для учебы. Тут моя домашняя работа, смотри, – она повернула экран к мами; тогда еще скрывать было нечего, на экране – яркая зеленая таблица Excel, с цифрами в ячейках. Но мами вся побелела. Она прикрыла глаза правой рукой, будто готовясь произнести Шма для защиты.
Рейзл отняла мамину руку от лица.
– И он нужен для работы. Так я смогу помогать с деньгами, пока Шлойми и Мойше изучают Тору. Я смогу купить себе свадебное платье.
В конце концов мами согласилась оставить компьютер.
– Только закрывай шторы, когда пользуешься им, – предупредила она.
Теперь Рейзл торопливо убирает компьютер в сумку, где он пролежит до конца башоу. Конечно же, молодого человека в любом случае и близко не подпустят к их с Гитти спальне, как и куда-либо еще без сопровождения родителей. Но нехорошо оставлять его так, в открытую, пока у них дома этот юноша, возможно, ее хосн.
Платье в ванне
– Красивое, – говорит Мойше, прикладывая к себе белое платье так, что его длинное черное пальто теряется из виду. – Но на тебе оно будет смотреться лучше.
Башоу вот-вот начнется, но Рейзл и Мойше стоят в ванной комнате, где Рейзл спряталась от всех два часа назад. Хотя она согласилась на встречу, согласилась на платье, выбранное мами, теперь ей страшно. Она даже мами дверь не открыла. Но когда постучался Мойше, она сдалась, и вот он, ее любимый брат, шутит и приглаживает платье у себя на груди. Он прижимает верх платья подбородком к груди, опуская