Точка покоя. Людмила Шторк-Шива
приблизиться так, чтобы она нас в гости пригласила, а ты за один день «в любимчики» попала!
– Вот только не хочу, чтобы получилось «пришел, увидел, наследил». Я посмотрю, не буду торопиться. Надеюсь, как-нибудь случайно получится. Но я тоже хотела им о Боге рассказать и в собрание пригласить, – согласилась Варя. – Павел мне сказал, что у них и раньше гости не часто были, а после всего, что было, так вообще одни. Может, Бог подготовил их к общению? – задумалась Варя. – А может, это потому, что я классическую музыку люблю и они тоже. Вот и нашлось что-то общее.
– У нас с Пашкой много общего было, я несколько лет была его классным руководителем, но они все равно принимали меня только с официальными визитами, – усмехнулась Алла Яковлевна. – Но да ладно, какая разница, главное и тебе не так скучно будет в нашей деревне и Паше поддержка. Я рада, что Бог все так устроил!
С этого дня Варя нередко забегала в гости к Павлу с матерью. Сначала молодые люди общались дома вместе с матерью Павла, и она помогала им в общении, так как парню было не просто общаться. Мать и сын не раз играли произведения для альта и скрипки. Варя удивлялась количеству нот, которые собрала в своем доме Виктория Владимировна. Девочка знала, как сложно было найти ноты хороших произведений во время перестройки. Но именно тогда большинство сборников появилось в их доме.
Варя поняла, что только любящий и очень скромный сын мог сказать, что мать играет намного лучше него. Руки Виктории Владимировны с годами огрубели от тяжелой работы и она не раз ошибалась во время исполнения сложных произведений. Всякий раз, слыша свою ошибку Виктория страдальчески кривилась, словно получив удар. Ей было больно осознавать, что ее пальцы уже не слушаются ее как прежде. Но женщина не видела другого выхода. В деревне не нужен был преподаватель музыки и ей приходилось мыть пол и работать в огороде, чтобы прокормиться.
Потом, когда неловкость в общении была забыта, Варя с Павлом иногда бродили недалеко от дома кузнеца, говорили обо всем. Казалось, что Павел, который после травмы произносил лишь несколько слов в день, теперь «навёрстывал упущенное». Он болтал как маленький мальчик, которого долго заставляли молчать. Варя иногда вспоминала слова его матери о том, что Павел – молчун и невольно улыбалась. «Молчуна» Варя не видела.
Девочка также делилась своими переживаниями и мечтой. Она хотела после школы пойти учиться на дизайнера, оформлять магазины, фасады, менять «лица» городских улиц. Пока девочка не знала, удастся ли ей реализовать свою мечту, и не предполагала, где могла бы этому научиться, но надеялась, что к выпускному родители помогут ей во всем этом разобраться.
Павел боялся о чем-либо мечтать и Варе было очень больно слышать, что все его мечты звучали в прошедшем времени. Однажды он сказал:
– Я раньше мечтал после школы поехать в город и поступить в музыкальное училище. Конечно было бы не просто поступить, но мама научила меня всему, что она проходила.
– А почему бы сейчас тебе не поступить? Да ты играешь лучше, чем многие лауреаты