Хозяйка мертвой избушки. Алексей Кудесин
Он вдруг расхохотался.
– Аха-ха-ха-ха! – смех был настолько холоден, что Алёнка сжалась от внезапного озноба.
– Столь хорошо, что поменяла хозяку при первом удобном случае… Ха-ха-ха! – он никак не мог остановиться. Изба начала подрагивать мелкой дрожью, Алёнке было так жаль ее, но она не знала, что сказать этому недоброму человеку.
– Что ж, – оборвал он смех. – Яга сбежала, мне её теперь не достать. Она столь же долго в этом мире, что и я, сил у нее и правда достаточно. Если не противостоять мне, то по крайне мере укрыться. А вот о вас такого не скажешь.
Зрачки Кощея сузились до почти незаметных точек, Алёнке показалось, что из глаз красавчика на нее смотрят две взведенные стрелы, которые вот вот сорвутся с тетивы.
– Напомню, что к избе я могу применить любую из четырех стихий. Могу сжечь огнем!
По стене от рамы побежала струйка огня. Алёнка так и подпрыгнула, озираясь. Потушить, гле взять воды! Но огня уже не было, осталась лишь черная полоска на стене.
– Превратить в труху и плесень водой! – продолжал Кощей. На полу появилось грязные пятно и начало разрастаться. Алёнка отскочила от него и тут же устыдилась своего стоаха.
– Лишить движения и похоронить землей!
За окном громыхнуло, изба дернулась, будто запнулась. Потом движение продолжилось. Издалека Алёнка услышала тягучие мявки кота. Все еще успокаивает Чудышку, а здесь такое…
– И, наконец, разметать по всему Дремучему Лесу воздухом.
Занавески на окнах вспухли и разлетелись, горницу заполнили вихри воздуха. Чугуны и тарелки запрыгали по полу. Костяша закачался на верхней полке и едва не упал.
– Зачем все это?! – воскликнула Алёнка, в ярости позабыв о стыде. – Чем она заслужила? Как не стыдно…
В горнице вновь раздался звон. Еще одна крупица покинула верхнюю чашу. Зрачки Кощея расширились до обычного размера, он захохотал:
– Аха-ха-ха! Искать во мне стыд, как смешно! Стыд свойственен людям. Мы же – вечные, для вас боги, можем лишь играть в ваши мелкие чувства, дабы разнообразить нашу вечность.
Алёнка ощутила бездну за его словами, словно встала на краю пропасти. Еще шажок и затянет. Как она могла принять этого… это существо за человека? Кощей оборвал смех.
– Ты зря печешься об избе. Коли к ней у меня возможности только стихийные, ты, как новая хозяйка, в полной моей власти. Я могу просто включить в тебе боль…
Он щелкнул пальцами, пальцы Алёнки обожгло, словно она сунула её в кипяток. Девушка вскрикнула и затрясла ладошкой, но кожу продолжало жечь.
– … и отправится на прогулку, – продолжал Кащей. – А могу и вовсе позабыть про тебя и занятся делами моего мертвого мира.
Алёнка застыла, подрагивая всем телом. Руку держала на весу, зубы скрипели, она вся напряглась, лишь бы не закричать. Боль была такой сильной, и к ней невозможно было притерпеться, она будто освежалась каждую минутку.
– Но я постараюсь не забывать, – добавил красавец. – Потому как случалось, что преждние мои жертвы сходили с ума от этой боли. А ты мне ещё