И закружилась снежная кутерьма. Татьяна Ватагина
Посмотрите, может там еще чего-нибудь есть?
– Если было что-то еще, я предложила бы вам на выбор. А так – чукотская сказка «Девушка и месяц».
– Ну что, – спросила уныло Иришка, – забираем деньги и едем к твоим?
– Деньги по «Фортуне» не возвращаются. Это в договоре написано – вы же его читали?
Лицо у Ирки стало печальным, как у бассета.
– Не расстраивайся, – сказал я, – я знаю одну чукотскую сказку, очень прикольную. Там девушки-мухоморы три года не выпускали молодого охотника из леса. Мне понравилось бы!
– Никаких девушек, никаких мухоморов, никакой огненной воды! – отчеканила Ирка.
– В «Фортуне» сказки для взрослых не предусмотрены, – сказала девушка из-за монитора, – «Девушка и месяц» – 12+. Дети помладше могут испугаться.
– Так она страшная? – заинтересовалась Ирка.
Девушка за монитором шевельнула пальцами в смысле «более или менее».
– Вы оформляете или нет?
Мы с Иркой переглянулись и кивнули: оформляем. А что нам оставалось делать? Деньги-то «плочены».
Офисная девушка быстро проделала все необходимое и выдала нам по пачке листов. Их требовалось подписать.
Я взглянул на простыню из мелких букв, и затосковал. Ясно было, что эту белиберду мне не прочитать и до конца года. С надеждой посмотрел на Ирку. Она с надеждой смотрела на меня.
– Стандартный договор, – сказала девушка за монитором.
Мы вздохнули и стали подписывать, не глядя. Боюсь, когда-нибудь я подпишу так соглашение о немедленной продаже своих органов.
– Теперь вам в костюмерную. Прямо по коридору, второй поворот направо, третья дверь слева. Там внутри направо, а потом – налево.
Удивительно, но мы сразу нашли костюмерную. Ладная казашка средних лет с карминовыми губами, что очень ей шло, скрылась между рядов вешалок и вернулась с мохнатыми костюмами.
Я натянул лохматые сапоги и стал сам себе напоминать собаку, переодетую человеком. Потом кое-как влез в толстенную дубленую куртку с капюшоном. Когда вынырнул из-под всех этих шкур, увидел Иришку. На ней была широченная малица (или как там это называется), расшитая бисером, меховые сапожки, поперек лба – бисерная повязка. Ирка приплясывала перед зеркалом, пожимая плечами, двигая шеей, как солистка чукотского ансамбля. До того как Ирка пошла на курсы бухгалтеров, она пыталась сделать карьеру танцовщицы. Почти всю свою жизнь Иришка танцевала, то в кружках, то на курсах, то в танцевальной школе. Она все время танцует по любому поводу и без. Казашка одобрительно посмеивалась.
Тут вошел парень с дредами и тоже уставился на Ирку. Иришка смутилась, перестала танцевать и стала застенчиво разглаживать опушку капюшона.
– Вот, – сказал парень, протягивая казашке золотые пояса с пластмассовыми самоцветами, яркими и крупными, как вынутое из формочек желе, – только эти нашел.
– Но это же от «Али-бабы»!
– А че делать? Других все равно нет.
– Ну, одевай! – вздохнула казашка.
Парень