Западня. Екатерина Павлова
на лавочке, недалеко от дома, откуда был виден подъезд. Дождь уже закончился, небо все еще было пасмурным, все сыро, так что пришлось подложить прихваченные пакеты, чтобы было сухо сидеть. Поль примостился рядом и закурил.
– Люблю запах дождя, – произнес он, выпустив струйку дыма.
Моя голова невольно повернулась на эту фразу в его сторону, и голубые глаза снова заворожили.
– Я надеюсь, у тебя подобных скелетов в шкафу нет?
– Каких скелетов?
– Как Игорёк, – меланхолично ответил он.
– Таких нет, – чуть улыбнувшись, ответила я на вопрос.
– А какие есть?
Я похлопала глазами и улыбнулась.
– Я – сущий ангел, – рот улыбался, – какие скелеты?
– Ангелы как раз самые опасные, – проговорил он. – Ангелы соблазняют изысканно, с дьявольским коварством. Из сладкого плена уже не выбраться.
– У тебя есть опыт? – мило улыбнулась я.
– Боюсь, уже есть, – снова выдохнул он струйку дыма.
– Могу поспорить, что тебя еще что-то беспокоит, – произнесла я, начиная чувствовать его внутреннюю тревогу. – И связано это с картиной.
Поль резко взглынул на меня и насторожился.
– Например?
– Ну, не знаю, – пожала я плечами. – Только чувствую, что тебя во все этой ситуации что-то беспокоит.
– Беспокоит, – подтвердил он кивком головы и глубоко вздохнул. – Не нравится мне все это, – раздался его тихий голос. – Все слишком гладко.
– Гладко? – удивилась я.
– Да, – произнес он. – Сама посуди. К женщине приходят и говорят, что она владеет картиной стоимостью в несколько миллионов, и она сразу же соглашается ее отдать. Ее не могли запугать настолько, чтобы она решилась с ней так легко расстаться. К стульям ее не привязывали, бить – не били, только на стоянке немного припугнули, да и то, потому, что с тобой перепутали.
– Ты забыл про мужа, – контраргумент был неважный.
– Тем более. Если муж такой плохой, как Татьяна его описывает, то эта картина для нее – компенсация за моральный ущерб. А она так просто готова отдать Ренуара.
– На что ты намекаешь? – начав догадываться, задала я очередной вопрос.
– Либо для нее картина – мелочь, и она впутана в еще более серьезные вещи, либо она не собирается ее отдавать, – ответил Поль.
– Но ведь за картиной поехали, ее привезут? – нетвердым голосом продолжала я диалог.
– А ты уверена, что она сказала ему правильное место? Уверена, что она не позвонит ему и не скажет, везти сокровища в другую сторону?
– По-моему, ты слишком подозрителен. Если так, то и меня тебе тоже стоит подозревать.
– С чего ты взяла, что тебя я снял со счетов, – усмехнулся Поль.
– А, – улыбнулась я. – Ну тогда, думай дальше.
Наш разговор с Полем прервался появлением Татьяны. Она, покачивая бедрами, вышла к нам и также преспокойно уселась на скамейке. В окружении двух женщин Поль сидел, покуривая сигарету за сигаретой,