Наследие. Елена Сергеевна Ненахова
же впечатлительным. С другой стороны, что-то в этом мире должно быть неизменным, не правда ли?
А как он на девчонку смотрел! Да и она на него! Если бы Илюшенька заметил, одним трупом в доме мы бы не ограничились. И я сомневаюсь, что в этом случае Леше помогло бы это его кунг-карате-дзюдо. Вообще, говоря серьезно, Илье нужно лучше себя контролировать, тем более, если исходить из той версии, что отец решил сделать его своим приемником. Гнев и злобу необходимо направлять на решение проблем, а если их пока нет, молитва поможет на некоторое время усмирить внутренних бесов. Так нас воспитывал отец, если его методы можно назвать воспитанием, конечно. Хотя, сам тот еще был двойностандартный засранец: его собственные бесы бушевали, как и сколько хотели. Особенно распустились после рождения близняшек. Тогда он совсем крышей поехал.
Кстати, про крышу. Надо быть осторожнее. Все время забываю про то, что мои глаза сильно отражают падающий свет. Я думал, брата кондратий хватит – такое у него было испуганное лицо: с одной стороны – мертвец в гробу, с другой – сверкающие красным глаза в темноте. Тут, действительно, мозг может чутка не справиться.
Что ж, уже можно и вставать. Сегодня важный день.
***
Похороны прошли хорошо. В смысле, все вели себя адекватно: Алексей не грохнулся в обморок при виде тела отца вблизи, наоборот, подошел к гробу. Только стоял долго, всматривался в измененные смертью черты лица. Мне на секунду показалось, что он не удержится и потыкает труп пальцем, дабы убедиться, что старик на самом деле упокоился. Илья не метал в нашего младшего молнии из глаз и не двигал желваками. Он держался с достоинством, я бы даже сказал, торжественно. Ну может же, когда хочет! На самом деле, не до Алексея ему было. Он уже представлял, как огласят завещание, и, конечно же, как все сакральные знания перейдут к нему. И дом в придачу.
Наш Илья всю свою жизнь был верным опричником отца: выполнял его приказы, никогда не спорил и не отстаивал свое мнение. Иногда мне кажется, что и не было у брата никогда мнения, которое бы отличалось от отцовского. Илья ждет своего звездного часа, уверенный в своем праве. Но не думаю я, что все будет так скучно и просто. Зная отца, бьюсь об заклад, самое веселье ждет всех нас впереди.
***
А я был прав! Загадку придумал (Да как заморочился! Или, может, плюгавый ему помогал?) и шанс всем дал. Якобы. Дело в том, что никто из нас, если рассуждать логически, ответа знать не может. Выпускников исторических факультетов среди присутствующих не наблюдается, да и не сказал бы я, что бешеная эрудиция – конек нашего семейства. Да, отец участвовал в Великой Отечественной с тысяча девятьсот сорок третьего, но он никогда не рассказывал нам подробности. Он вообще о своей жизни до нас мало говорил. Я узнал о Синявинских высотах совершенно случайно. Отец ушел к деду Архипу, поминать сына старика – Григория. У мамы почти сразу после его ухода начались схватки. Илья кормил свиней, а я побежал за отцом и случайно подслушал их разговор.
Обоих ребят, Виктора и Григория, призвали на фронт в начале сентября тысяча девятьсот сорок третьего года, им было по восемнадцать лет. Они