День гнева. Новая сигнальная. Север Гансовский
ли электростанции какая-либо опасность. Но на крыше главного здания, которая была мне хорошо видна из сада, не замечалось никаких признаков огня. Повсюду было тихо. Косые линии дождя продолжали хлестать по траве и по деревьям. Простояв с полминуты у стены дома и промокнув, я вернулся в кабинет.
Было уже поздно. Я лег спать, и после этого, утром, началось то, о чем я буду рассказывать.
Проснулся я около восьми часов и удивился тому, что спал так долго. Обычно у нас встают в шесть.
Гроза ночью кончилась. В окно мне были видны кусочек голубого неба и ветка липы, стоящей в саду у самого дома. Глядя на нее, я порадовался тому, что день был безветренный – листья висели совершенно неподвижно.
Вскоре я ощутил, что во всей обстановке комнаты было что-то необычное. Прежде всего, до моего слуха постоянно доносились какие-то странные звуки. Как будто неподалеку кто-то перекладывал с места на место большие листы бумаги.
Прерывистый шорох, который временами становился тише, а затем опять усиливался.
Потом я понял, что не слышу привычного отчетливого тиканья больших старинных часов, доставшихся мне от деда. Часы эти ни разу на моей памяти не останавливались, и мысль о том, что они испортились, была для меня очень неприятной.
Я вскочил с постели и как был, в пижаме, подошел к окну, которое выходит не в сад, а на залив.
Отдернув штору, я бросил мимолетный взгляд на берег и асфальтированное шоссе, повернулся и пошел к часам. От того, что я увидел, у меня осталось какое-то тревожное впечатление. Волна, набегающая на песчаный пляж, два пешехода на обочине дороги, мотоцикл, мчавшийся по асфальту, – все было как обычно, и в то же время во всем ощущалась какая-то странность.
Подойдя к часам – это был старинный швейцарский механизм, заключенный в резной дубовый шкафчик, – я открыл дверцу, чтобы посмотреть, что же с ними стряслось. Я открыл дверцу… и замер.
Вы понимаете, что я увидел! Маятник на длинном и толстом бронзовом стержне не висел вертикально. Он был отклонен влево, то есть находился в наиболее удаленном от равновесия положении!
Помню, что в детстве, двенадцатилетним мальчишкой, я часто мечтал о том, чтобы сделать какое-нибудь чудо. Например, подпрыгнуть и не опуститься сразу на землю, а повиснуть в воздухе. И я прыгал десятки раз, прыгал до изнеможения, но сразу же исправно падал на землю в полном соответствии с законом всемирного тяготения. Но неудачи не мешали мне мечтать. Я представлял себе, что если не сегодня, так завтра я вдруг сумею избавиться от сковывающей меня силы тяжести и тогда… Тогда фантазия разыгрывалась совершенно безудержно. Я уже парил над землей, перелетал границы, помогал революционерам бороться с жандармами, освобождал из тюрем узников капитала и вообще совершенно переделывал мир.
Каждый из нас в детстве мечтал о каких-нибудь чудесных крыльях, о шапке-невидимке или еще о чем-нибудь подобном.
И вот теперь я увидел осуществившимся мое мальчишеское чудо. Маятник наших часов был освобожден от силы тяжести. Его