Чудодеи Лук-у-Морья. Элена Доровских
ну-ка, что тут у нас? (У вас тут лягушка в банке. Считай, что ядовитая и выкидывай на улицу поскорей!), – в незнакомом голосе присутствовали приятные и отталкивающие нотки одновременно, – Маленькая жаба? (Сами Вы, сударь, жаба! Ничего в лягушках не смыслите – королевская изумрудная не хотите?!). Вот так новость.
Проморгавшись, Лиса увидела человека, который держал её банку – низенький, кругленький мужчина лет 60-ти, его синие-пресиние глаза были знакомые и чужие разом. Где она могла их видеть раньше? На мужчине была лёдмирская парадная пижама из меха пиренейского котика, на абсолютно голом черепе блистала золотая корона. Точно! Это ж наш «в очередной раз избранный» потомственный князь-мэр Афанасий Никитич Царёв собственной персоной.
Лук-у-Морского князя в народе прозвали Царь-Горохом за внешний вид и обаяние. Он это прозвище заслужил в полной мере – катился куда глаза глядят. Сегодня «глаза глядят» в повсеместное внедрение научного прогресса, и князь издает указ, чтобы пахари ставили телегу впереди лошади для оценки её вклада в процесс земледелия. Завтра «глаза глядят» в демократические реформы, и князь отправляет дружину ходить по дворам записывать жалобы всех на всех. А послезавтра – князь прикажет всех жалобщиков обложить «поклёпным» налогом, чтобы впредь неповадно было на соседей кляузы строчить. Весёлый был у Лук-у-Морья правитель.
– Иван! Ты опять очередную пакость в дом притащил?! – Царь-Горох брезгливо отстранил руку с банкой от лица, – Забери немедленно!
В проеме двери показалась знакомая Ванькина физиономия.
– Ух ты, лягушка. Королевская изумрудная. Это же большая редкость. Хотя очень похожую я видел сегодня в школьном пруду. Но что она здесь делает?
– Это я хотел бы у тебя спросить!
– Но я точно не приносил.
– Это я принесла, – раздался по обыкновению кислый голос Несмеяны, – Мне ее Баюнов на хранение выдал. У них там с местным зверинцем какие-то проблемы.
– Можно я себе её возьму, таких вживую не часто встретишь.
– Да хоть насовсем забери, она мне все равно не нравится.
Ванька схватил банку с лягушкой и помчался вверх по лестнице.
Ванькина комната располагалась на втором этаже и представляла собой типичное жилье юного натуралиста предпризывного возраста. Тут и там стояли/висели/валялись стилизованные копии всевозможного вида холодного и стрелкового оружия. Стол был завален множеством рукописных свитков и папирусных пергаментов. На полу аккуратной стопкой лежала Всеобщая Лук-у-Морская энциклопедия в 10 томах, причем в полном собрании. У окна на трех кривых деревянных ногах величественно возвышался большой глобус. А на самом окне стоял телескоп, сильно напоминающий подзорную трубу. Несчетное количество пробирок и склянок с непонятным содержимым, разнообразных амулетов, кристаллов и прочих артефактов старательно захламляло остатки свободного пространства некогда просторной комнаты. В довершение этого первозданного