Рецепт на тот свет. Далия Трускиновская
Аптекарский и «кунцевский» бальзамы словно наливали из одной бочки, «рижский» немного отличался и был приятнее их обоих.
– Они сделаны по одному рецепту, – сказал Маликульмульк. – Кто ж тут кому врет?..
– А что за вранье? – спросил князь, и Маликульмульк рассказал трогательную историю о том, как бедный Абрам Кунце пытался предложить свой рецепт рижским аптекарям, как вступил в союз с Лелюхиным и как в конце концов продал ему свое сокровище, чтобы уехать домой зажиточным человеком.
– Врут тут, братец, исключительно тебе, – объявил князь. – Аптекарь твой врет, чтобы утопить Лелюхина, Лелюхин врет, чтобы показать себя единственным законным владельцем рецепта, а уж Абрам Кунце – тот и вовсе враль записной. Могу биться об заклад, что он перед отъездом продал рецепт еще и кому-то из аптекарей, а то и всем им сразу!
– Так как же докопаться до правды? – спросил озадаченный Маликульмульк.
Князь подозвал Аграфену Петровну с Натальей Борисовной и спросил, как к ним попал подозрительный бальзам. И тут началась путаница. Дамы плохо знали город и объяснить, где приобрели бутылку, не сумели. Над каждой аптекой было соответствующее изображение – или слон, или красавец-лев с кудрявой гривой, или плывущий лебедь, так ведь дамы смотрели только себе под ноги, боясь поскользнуться, и заблудились наконец, и остановили ормана, который очень быстро доставил их к Рижскому замку.
Голицын, выслушав оправдания, только рукой махнул – и они отступили, переругиваясь почти беззвучно.
– Прежде всего – поезжай-ка, братец, завтра по аптекам и в каждой возьми по бутылке бальзама. Будем сравнивать! – распорядился князь. – Ведь если эти вруны сами, как они утверждают, готовят бальзам Кунце, то между их произведениями может явиться какая-то разница. Скажем, один разводит водой чуть больше, чем прочие, у другого цвет иной…
Княгиня взяла две рюмки, но освещение не позволило ей сравнить цвет настоек.
– И что из этого выйдет? – спросила она.
– То, что мы, может быть, поймем, кому еще Кунце продал рецепт. И тогда уж Лелюхину придется доставать и показывать свою купчую. Если формально владелец рецепта – он, то тут может быть судебное дело. Поскольку явится, что аптекарь, купивший рецепт уже после того, как составлена лелюхинская купчая, жертва мошенника, то он особо не пострадает, только ему запретят производить этот самый кунцевский бальзам. Мне, ей-богу, странно, что сам Лелюхин не додумался, вместо того чтобы слать жалобы в столицу, решить это дело здесь через суд.
– Вот как раз здесь он бы проиграл дело, – возразила княгиня. – Трудно ли состряпать фальшивую купчую и доказать, что кто-то из аптекарей приобрел рецепт раньше, чем Лелюхин? Может статься, она давно уже лежит у кого-то из них в надежном месте.
– Если бы лежала – давно бы они Лелюхина одолели, – возразил князь. – И его фабрикой бы завладели.
Он взял рюмку с желтой ниточкой и крошечными глотками выпил до дна.
Маликульмульк последовал его примеру. Бальзам был довольно крепок,