Студенты. Владимир Алексеевич Семенов
На каком уровне?
– Сейчас я докажу вам, что эти пивоманы к шахматам никакого отношения не имеют! – крикнул Симонян. – Вы знаете, что я немного играю в эту игру. Не очень хорошо, но достаточно. Предлагаю пари. Я играю партию с любым из этих ребят и, если будет хотя бы ничья, сниму перед ними шляпу. А если выиграю, вы поймете, что шахматы у них – просто муляж! Идет?
– Идет, – ответил Германсон и подошел к столу. – Нам тоже интересно, муляж наши шахматы или нет.
Гости сгрудились возле стола, который пришлось выдвинуть на середину комнаты, чтобы участники партии могли сидеть друг напротив друга. Германсон быстро расставил фигуры, Симонян чуть медлил, больше поглядывая на Андрея, чем на шахматы. Видно, у него стали возникать какие-то смутные подозрения насчет муляжа шахмат. Андрею по жребию достался белый цвет, и он двинул пешку е2-е4. Симонян ответил движением своей пешки – с7-с6.
– Защиту Каро-Канн играешь? – хмыкнул Андрей. – Ну-ну.
– Чего? – упавшим голосом отозвался Симонян. Марк, стоявший рядом с Андреем, внимательно посмотрел на него, потом на Симоняна и покачал головой.
– Такой дебют называется защита Каро-Канн, – добродушно пояснил Германсон и двинул коня на с3. Симонян думал минут пять и ответил пешкой d7-d5. Андрей немедленно выдвинул второго коня на f3. Симонян «съел» своей пешкой пешку Андрея на е4, который в свою очередь забрал пешку Симоняна конем с3-е4 и, улыбаясь, похвалил Симоняна.
– Неплохо, прямо по учебнику.
Симонян, не отвечая, напряженно смотрел на доску. После еще пятиминутного размышления он двинул своего коня с в8 на d7. Андрей с той же доброй улыбкой выдвинул ферзя на е2 и посмотрел на соперника. Тот, обхватив голову руками, сверлил глазами шахматную доску. Капли пота появились у него на лбу, хотя у нас было не так уж и жарко. Прошло несколько минут, а Симонян никак не мог сделать следующий ход.
– Альберт, время, – недовольно сказал Марк.
– Да-да, – пробормотал Симонян и двинул второго коня с g8 на f6. Андрей засмеялся и послал коня с е4 на d6.
– Вам мат, сэр, – сказал он. Симонян, ставший багровым, хмуро смотрел на доску. Марк и остальные гости склонились над доской, словно на тех позициях, с которых они смотрели игру до этого, мат было не разглядеть.
– Это ловушка Алехина на шестом ходу, – сообщил Германсон, вставая, – он впервые применил ее в 1935 году в игре с Монером, а потом достаточно часто использовал, когда черные играли защиту Каро-Канн. Понятно, что против не очень сильных противников.
Симонян угрюмо молчал. Остальные, включая Марка, сдержано улыбались. – Может, еще партию? – предложил я. – Со мной?
Не дожидаясь ответа, я уселся напротив Симоняна и принялся расставлять фигуры.
– Наверное, вторая партия не обязательна? – тактично спросил Марк. К этому моменту Симонян уже успокоился, поднялся и нашел в себе силы сказать:
– Я был неправ. Приношу свои извинения.
– Ты сильный шахматист, – вынес вердикт Марк, улыбаясь своей