Улитка. Николай Максимов
не пытайтесь переместить пострадавшего. Ваш запрос поставлен в очередь, состояние очереди вы сможете уточнить в приложении «Моя Москва» в личном кабинете пользователя, с чьего номера поступило обращение. Благодарим вас за сотрудничество!
Безадресный оптимизм и бравые интонации бесили. Мана подождала еще секунду, мобильник щелкнул и вызов прекратился.
«Это все? Я все сделала?!»
Она опустила взгляд и нежно провела рукой по волосам сестры.
– Сейчас все будет хорошо. Они приедут и все будет хорошо…
Коричнево-зеленые следы от прикосновения ее ладони вернули Ману к действительности. Она оглядела себя и бросилась в санузел. Встречать врачей в таком виде показалось совершенно неприличным.
Попросить их обработать рану? Еще начнут задавать вопросы…
Мана стянула худи, несколько раз выматерившись, когда заскорузлая ткань отлипала от раны.
Вид был странный. Не маленькая рана, которая образовалась бы от царапины на коже, пусть и глубокой. И это уже совсем не походило на прыщ, какими они казались вначале. Кожа лопнула в нескольких направлениях, обнажая приличный участок гнойного мяса.
Мана пробежалась глазами по животу. Гнойники напухли, кожа над ними словно истончилась, приобрела странный, песочный оттенок с какими-то зелеными размывами.
«Сука, даже мази никакой не дал…»
Мана открыла шкафчик над раковиной, в котором стояло большинство лекарств. Еще что-то было в родительской спальне, но там особые примочки для матери, наверное, ничего полезного.
Бинта было мало.
Может быть, надо как-то забинтовать Танге голову? Или что делать? Она подумала, что не посмотрела, идет ли еще у сестры кровь и вернулась на кухню.
Травма явно была с той стороны головы, которая лежала на полу. Трогать сестру Мана боялась, просто стояла и смотрела, не увеличивалась ли лужица крови. Вроде, нет. Или ей так только казалось?
Черт, черт, черт…
Она шагнула обратно в санузел.
В аптечке ей приглянулась только перекись водорода. Старое и надежное, как говорил отец. Всегда лучше использовать старое и надежное. Раньше она всегда смеялась над его нелюбовью к изменениям мира. Сейчас подумала, что начинает его понимать. Если бы у нее был не какой-то новый вирус… Или как там говорил Кастрат?
«Ты все равно не поймешь…» – ну, да, так и было.
«Если начнут лопаться, сразу приходи,» – она уставилась на свой живот, представляя, как опухоли еще разрастутся и потом начнут покрываться трещинами, взрывая кожу и выплескивая наружу свое содержимое…
Спину свело, между лопаток пробежала судорога. Мана передернула плечами, стряхивая наваждение.
«Ладно, решайся уже!» – она надавила на флакон и перекись тонкой струйкой брызнула на раненый участок, пенясь, стекая вниз уже темноватыми потоками, вымывая гной и что там еще было из раны.
«Блядь, ой, мамочка!» – слова закончились. Уже не было сил ни плакать, ни кричать. Она просто стискивала зубы, пока боль не начала превращаться во что-то приятное. Что-то, что заполняло ее, фиксируя в одном моменте, яркое, вымывавшее из головы все мысли…
Она