Дикарка или Замуж за лесника. Ольга Александровна Никулина
– не получается… А теперь она еще и парней водить в дом стала, по ночам гуляет… – мать совсем расстроилась и заплакала.
Света таращила глаза в темноту, слушая всхлипы матери, и никак не могла осмыслить услышанное. Так она не родная им? У нее была другая мать? Та самая сестра отца Юлька, которая сгорела в прабабушкином доме? Света много раз слышала о непутевой Юльке, старшей сестре отца, рано начавшей встречаться с парнями, и окончательно ушедшей в семнадцать лет из дома. Юлька поселилась в деревне у бабушки и своим поведением свела старушку в могилу, а после ее смерти сгорела вместе со своей нагулянной неизвестно от кого дочерью в доме. Они сгорели, но кто же тогда она, Света? У Юльки было две дочки? Одна сгорела, а другая выжила?
– Ну не плач, успокойся, пожалуйста… – утешал тем временем отец маму. – Я не думал, что тебе так тяжело будет… Я сам, когда узнал о Свете, был в шоке, а потом увидел ее и понял, что не могу сдать ее в детдом. Она была копией моей матери, и на Юльку совсем не была похожа. Юлька, она больше в бабушку – мать нашего с ней отца… А Света… Она была испуганная, грязная, истощенная, вся в багровых синяках, лишаях… В свои три года она была запугана, шарахалась ото всех, почти не говорила, не ходила. Юлька, зараза, издевалась над ней, как могла. У нас Света ожила, быстро восстановилась, стала смеяться… Ты очень много сделала для нее.
– Я вынуждена была это делать. Ты не оставил мне выбора. Пятнадцать лет я строю из себя хорошую мать для нее, но больше не могу. Ей восемнадцать и пусть живет, как хочет. Пусть водит к себе кого угодно, гуляет по ночам, учится не пойми на кого… Все. Моя миссия выполнена. Ты обещал мне, что купишь ей однушку в городе, так что ж ты медлишь? Купи ей квартиру неподалеку от института и пусть она переедет от нас.
– Да… Я помню… Просто мне казалось, что она еще недостаточно взрослая… Девчонка ведь совсем. Как она будет одна?
Свете захотелось ворваться в этот момент в комнату и закричать, что она уже достаточно взрослая, что она сможет запросто жить одна! Неужели отец купит ей квартиру?! Да он Марине всегда отказывал в этом! Ну, правильно, с Мариной им обоим не хочется расставаться, потому что она их родная дочь, ну и пусть целуются со своей ненаглядной, а ей пусть купят отдельную квартиру!
Света потихонечку ушла с лоджии, чувствуя и боль, и освобождение одновременно. Все встало на свои места. Теперь понятно, почему среди этих людей ей было так некомфортно, так не по себе. Да она им просто чужая! Они все отторгали ее, не принимали, не понимали! Скорей бы! Скорей бы отец купил ей квартиру, чтоб она могла уйти от них! И какой он ей отец? Он ей просто дядя, а мать ей вообще никто. Чужая тетка. Света подумала, что никогда не чувствовала к этим людям привязанности. Она жила с ними, чувствуя постоянный холод в душе… Господи, как же ей было постоянно плохо с ними! Ну почему она с рождения погружена в этот душевный холод? Почему рядом никогда не было кого-то любящего и понимающего? Даже родной дядя, воспитывающий ее как отец, всегда оставался где-то в стороне. «Дикарка», – так он ее называл с первых дней появления