Песни Серебряных Струн. Песнь первая: «Мечта и воля». Часть вторая. Елизавета Лаггар
своего изгнания. Даже мыслями возвращаться к этому не хотелось. – Но я знаю, что мне грешно было бы жаловаться на судьбу. Ведь то, что я был вынужден покинуть вдохновенный Киннар привело меня к ногам прекрасной Госпожи Миррэтрис. И, в итоге, в наше чудесное общество и этот важный поход.
– Да уж, – усмехнулась Ярра. – Ну, так я скажу – не мне судить тебя. Меня на моей родине тоже не жаловали, и даже имени моего на родовом столбе семьи нет. Ни на одном.
– Ты – нгидриг? – Даан вспомнил свои знания о традициях норхтаров. Таким словом называли нежеланных детей, чьи родители были из разных сословий, чья доля на северном острове была незавидна.
– Не нужно этих прозвищ, – нахмурилась рыжая воительница.
– Извини, – музыкант поспешил загладить неловкость. – Обижать тебя у меня и в мыслях не было. Тем более, что ты, как и я, покинув родину, встретила судьбу, лучше которой и сыскать нельзя!
– Это правда, – примирительно улыбнулась Ярра.
– За такое, чёрт возьми, требуется срочно поднять тост! – напомнил о себе Наэрис. – И, раз уж я проиграл в прошлой партии, и до сих пор «на разливе» – подставляйте кубки!
С этими словами полуэльф кинул свои карты рубашками вверх на стол, и поспешил обойти всех присутствующих с кувшином вина. Впрочем, Айлин отказалась разбавлять вином свой медовый отвар, Селен заявил, что продолжит пить только воду, зато Даан и Ярра встретили «виночерпия по неволе» с радостью.
– За нашу добрую судьбу, удачу в походе и, конечно, за пре- красную Госпожу Миррэтрис! – Даан высоко поднял свой кубок.
– За это и до дна можно! – согласилась Ярра.
– Не отказывай себе в удовольствии, душенька, – подмигнул Наэрис. – Я с радостью налью тебе еще. А потом играть продолжим. Как знать – может – я и выиграю.
– Ну да, мечтай, – рассмеялась Ярра. – Не забудь только, что меня не возьмёшь кувшином этого сиропа!
– Эх, – нарочито грустно вздохнул полуэльф. – Вот всегда забываю, что нельзя рассчитывать на хмель, имея дело с тобой.
– Вот-вот, – горделиво подбоченилась Ярра. – Не забывай, с кем пьёшь!
– Предлагаю следующий тост – за стойкость нашей огненной воительницы! – предложил Даан.
– Добро! – улыбнулась довольная Ярра, поднимая вновь наполненный кубок.
– Спелись, безродные, – процедил Селен.
Рыжая северянка бросила на него испепеляющий взгляд, а Даан лишь удивился:
– Почему же безродные, любезный?
– Эту семья не приняла, – едва кивнул в сторону Ярры Селен. – Ты чей сын не знаешь.
– Я – дитя Вдохновения из Светлого Киннара! – напомнил менестрель.
– Не слышал, чтобы от вдохновения дети появлялись.
– Значит, слушатель из тебя такой же, как и оратор, – подмигнул Даан.
– Меня в свите не как шута держат.
– Так и я, любезный Селен, не простой шут. Я – славный музыкант и поэт, чьи песни снискали славы и похвал даже взыскательных