Капитан Книжного моря. Лина Фог
если спросит, тсс! Это тайна.
Концерт прошёл на ура. Пусть и с ноткой неожиданности для многих, для Марианны Владимировны и коллег Лилит уж точно. Родители, пусть и снова пришли не все, улыбались и плакали. Даже папы. Дети потом обступили Лилит в коморке за раздевалкой и долго разговаривали, держа в руках шапки и ботинки. Фразу «Представляешь, Лилия Вольдемаровна, мама улыбнулась!» или «Я так люблю, когда папа со мной говорит… он впервые это сделал!» Лилит услышала раз 200. Как и сообщений с благодарностями за прекрасный вечер в родительском чате получила множество. Даже презрительный взгляд Марианны Владимировны из-под строгих толстых чёрных очков, сопровожденный словами «Чтож, ваши выходки, Лилия Вольдемаровна, снова сошли вам с рук… Снова вы берёте харизмой, а не трудом!» не испортил радости. Лилит просто улыбнулась и пошла искать Тензи, которая уже в слезах бежала обниматься.
В актовом зале недавно проходил «какой-то кусок линейки» в честь первого сентября, как рассказывала Лилит. Стулья здесь стояли рядами, образуя деревянное море покосившихся спинок. В окна заглядывал ещё не успевший посинеть вечер. Наглухо задернутый желтоватый занавес Лилит приказала Тензи «отштопорить», но в итоге они просто под ним пробегали, ныряя в объятья старой тяжёлой ткани и пыли.
– Кошмар, – Лилит упала на ковер возле рояля, чтобы отдышаться. – С этой работой можно самой в стул превратиться. Я на своих мадамов смотрю – сидят, скрючившись, что-то все листают, печатают, шепчут… А жить когда будут?
– Смотри! – Тензи подскочила к окну и отодвинула тяжелые складки занавесок, – Там листик уже с уголка красный… Это что, осень?
Лилит в два прыжка оказалась у окна и вперилась взглядом в маленький кленовый лист, едва держащийся на ветке. – Реально… Блин, ещё только август кончился! Что, уже ноябрь включили?
– Да уж… скоро наше место, глядишь, инеем покроется, потом там сугробы будут…
– Ага. Мир поседеет, мы поседеем…
– У тебя волосы цветные, незаметно будет.
– А ты думаешь я их крашу, чтобы радостнее казаться? У меня там уже вся башка седая, вот и скрываю голубым, фиолетовым…
Тензи хихикнула. Они вспомнили о месте, куда приходили летом почти каждый день. Брали пледы, два термоса чая, фрукты, бутерброды – словом, все, что могли найти дома. Кроме телефонов. Их они оставляли, за что потом Тензи попадало от папы, который весь день не мог дозвониться до дочери. Было так приятно лежать, подставив лицо небу. Казалось, будто это не облака плывут, а Лилит с Тензи балансируют на потоках ветра. Только трава и холод земли, просачивающийся сквозь плед, выдавали земное присутствие.
Тензи скучала по лету. В зелени деревьев на проселочной дороге, с видом на шумящий далёкий лес и под шёпот поля в их любимом месте было легче верить в себя. Легче чувствовать, что идёшь верным путём и работа в магазине – лишь новый шаг к тому, чтобы творить. И чтобы однажды смочь уехать к папе. Осень словно оголяла не только деревья, но и страхи, которые