В тихом омуте. Книга 1. Трилогия. Александр Леонидович Миронов
счастлива. Но возникла жилищная проблема. В городе от завода перспектива получения квартиры светила далёкой призрачной надеждой – дай-то Бог к пенсии. А в ближайшем недалёком – предстояло рождение ребёнка. И поэтому Саша решил возвращаться в Татарково. Там хоть через год-другой, но какое-то жильё получат – дома строятся интенсивно, и бывает, говорят, так, что жилплощадь выделяется даже больше положенной нормы на человека. И к тому же мама с папой, смирившись со своеволием дитя, обещали приютить у себя молодых и поспособствовать в получении временного жилья из обменного фонда.
До получения заветных квадратов разместились в предоставленной им комнате в четырёхкомнатной квартире, предварительно выселив из неё младшую сестру Саши Мариночку. Конечно, первое время хоть и временные неудобства, но молодые создали. Но, не возьмёт лихота, не возьмёт теснота… Младший сын ещё служил в армии.
Маша не работала, и по столь благоприятному совпадению незаметно перешла на роль домработницы. Сама, будучи не обделённой житейской мудростью, хорошо поняла свои обязанности на время проживания в данном сообществе. В течение дня следила за чистотой и порядком в квартире, и на кухне руки находили себе занятия. К возвращению взрослых с работы, на столе был готов ужин, состоящий из борща с мясом, супа ли с вермишелью или гороха, или уха. Из холодных закусок – винегрет, салат. В годы дефицита на мясную и молочную продукцию, холодильник и маленький морозильник «Морозко» не знали пустоты. Маша не была искусницей в поварском деле, но чему обучилась, живя с мамой, и то, что при беззаботной жизни, казалось, проходило мимо её внимания, теперь восстанавливалось в памяти и находило себе место на обеденном столе.
И, как ей казалось, аппетит её блюда не понижали. Особенно свёкор, Николай Иванович, часто нахваливал Машу, выходя из-за стола.
– Спасибо, Машенька, всё было очень вкусно. Замечательно.
Но вскоре ей стал мешать токсикоз. С трудом приготовив еду, она пряталась у себя в комнате. А за месяц до родов просто боялась кухни. Боялась, что вместе с желудком из неё вывернет и плод. Старалась больше бывать на улице, выходить на балкон. И хоть зима была суровой, она на воздухе чувствовала себя лучше.
Но, когда пусто в желудке, тогда становится тесно мыслям в голове, особенно претенциозным. К тому времени Галина Васильевна уже призабыла о сопровождающих беременность недугах, или их тяжесть, и на бездеятельность невестки поглядывала с осуждением. Иногда и высказываясь в её адрес:
– У девочки, похоже, лень вперёд её народилась. – Или: – Да какой там токсикоз?.. Знаем, что это такое, переживали и не раз. Да, Шурик, хлебнёшь ты ещё с ней ушицы по самые ноздри. Не послушал нас, вот и попал, как кур в ощип.
Умонастроения мамы живо отпечатывались на промокашке, и она, Маринка, без стеснения высказывала свои претензии и недовольство по содержанию квартиры, особенно за неприготовленную пищу. Придя