Птица малая. Мэри Дориа Расселл
пояснила Энн. – Я родилась в католической семье, но давным-давно отошла от церкви.
– Энн еще может изобразить католичку после пары кружек пива, но я сам абсолютный атеист. Однако, – признал Джордж, – иезуиты делают много добра…
Они поговорили какое-то время о клинике и Иезуитском центре. Однако потом разговор как-то сам собой перешел на радиотелескоп и работу Софии, и Энн самым нехарактерным для себя образом примолкла, пока Джордж объяснял технические тонкости молодой женщине, проявлявшей молниеносную быстроту мышления во время работы, интересным образом контрастировавшую с милой неловкостью в обычном общении.
Да, думала Энн, наблюдая за ней, теперь я вижу ее притягательную силу.
ПОЗЖЕ, УЖЕ В ПОСТЕЛИ, Энн устроилась под боком несколько запыхавшегося Джорджа. Черт, подумал он, надо снова начинать бегать.
– «O, сладкая тайна бытия, наконец я нашла тебя»[32], – пропела Энн.
Джордж рассмеялся.
– Очаровательная девочка, – отметила Энн, мысли которой вдруг переключились на Софию, с точки зрения Энн принадлежавшую к числу тех немногих женщин, которых можно назвать роскошными… крошечная и совершенная. Но такая замкнутая. Такая настороженная. Она ожидала найти больше тепла в девушке, очаровавшей Эмилио и Джимми. И, кажется, и Джорджа, насколько она может судить, а она разбиралась в таких делах.
– Теперь понятно, каким образом она сумела произвести такое впечатление на Эмилио. И на Джимми тоже, – добавила она напоследок.
– Гм-м-м, – пробормотал, уже засыпая, Джордж.
– Если бы я захотела, то вполне могла бы стать еврейской мамеле. Иисуса на самом деле подвело то, что он не сумел найти для себя хорошей еврейской девочки, – рассудила Энн, – и создать с ней семью. Но это же чистое богохульство, правда?
Приподнявшись на локте, Джордж посмотрел на нее:
– Держись подальше от этой темы, Энн.
– Ладно, ладно тебе. Я пошутила. Давай спать.
Однако оба заснули не сразу, размышляя о своем в темноте.
Глава 9
Неаполь
Апрель 2060 года
ДЖОН КАНДОТТИ БЫЛ НА НОГАХ, едва рассвело, и уже одевался, когда в дверь постучали.
– Отец Кандотти? – спокойный, но настойчивый голос брата Эдварда доносился из коридора. – Отец мой, вы не видели Эмилио Сандоса?
Джон открыл дверь.
– Не видел. С прошлого вечера. А что?
Взъерошенный коротышка Бер казался встревоженным.
– Я только что заглянул к нему в комнату. Постель не тронута, его стошнило, и в доме его нет.
Натягивая свитер, Джон протолкнулся мимо брата Эдварда и бросился в комнату Сандоса, не в силах поверить в то, что того нет на месте.
– Я убрал за ним. Выблевал весь вчерашний ужин, – пыхтя, говорил Эдвард за его спиной. – Хотя и съел-то немного. Я уже обошел уборные. Его там нет, говорю вам.
Джон тем не менее
Строчка из песни Джанет Макдональд (1903–1965), американской актрисы и певицы, наиболее известной по своим ролям в музыкальных фильмах 1930-х годов вместе с Морисом Шевалье.