Любовь в наследство. Лиз Карлайл
съедена заживо. – Ну, какой он, мадам?
– Высокомерный, – грустно сказала Антония и бросила на кровать черную шаль. – А теперь уложи мои вещи, Нелли. Мы переезжаем…
– О, мадам! – запричитала горничная, не дав герцогине закончить. – У него, наверное, нет сердца! Правда!
– …обратно в герцогские покои, – с улыбкой закончила Антония.
Нелли открыла рот от изумления, а через секунду воскликнула:
– Слава богу! Значит, обратно в ваши прежние апартаменты? Вот это правильно, уже за одно это он вполне заслуживает уважения.
Антония молча прошла к окну. Было очевидно, что Нелли жаждала услышать больше, но говорить не хотелось и, отдернув прозрачную гардину, она устремила взор вниз, на посыпанный гравием двор.
Что же произошло только что в утренней гостиной? Антония чувствовала какие-то непонятные, странные изменения, в ней словно что-то встрепенулось… Появилось ощущение, будто ее встряхнули и внутри у нее что-то пробудилось к жизни.
Ей почему-то казалось, что новый герцог Уорнем окажется высокомерным хлыщом, хотя ее это мало заботило. Да он с первого момента показался ей в принципе таким. В хорошо подогнанном по фигуре сюртуке и облегающих бриджах он выглядел аристократом до мозга костей. Золотистые проницательные глаза словно сверлили ее, твердый подбородок свидетельствовал о решительности и упрямстве, нос выглядел орлиным, а густая грива – львиной. И в какой-то момент Антония вдруг почувствовала гнев, что было на нее совсем не похоже. Уже давно в этой жизни не было ничего такого, что вызвало бы такие эмоции.
Откуда же взялась эта вспышка гнева? Антония уже очень давно ни на кого не повышала голос, но в герцоге что-то возмутило ее. Может самоуверенность, с какой он держался, явно довольный своей новой ролью? Но странное дело: к концу встречи и ее несказанному удивлению, он стал почти добрым знакомым. Антонии показалось, что он поверил ей.
Новый герцог совершенно не соответствовал ее представлениям, и это не то чтобы пугало, а… возбуждало. И вот это обстоятельство вызывало недоумение.
– Я не думаю, что новый герцог рубаха-парень, но вроде бы справедливый, – заговорила, наконец, Антония.
– Но вы сказали, он высокомерный… – с тревогой в голосе напомнила Нелли, легонько дотронувшись до локтя Антонии.
– Да, но вполне возможно, что в его жилах действительно течет благородная кровь. Думаю, он остался бы джентльменом, даже если воспитывался бы в коровнике.
– Но, мадам, мы же ничего о нем не знаем, – заметила Нелли. – По слухам, он убил своего маленького кузена и разбил сердце старому герцогу. Правда, я сомневаюсь, что оно у старика было.
– Нелли, это слишком, – мягко пожурила горничную Антония. – Между прочим, он говорит, что жил вовсе не здесь, а в Нолвуде. Ты когда-нибудь об этом слышала?
– Нет, мадам. – Горничная принялась складывать вещи. – Здесь все говорят, что родился он в Селсдоне.
– Но это не одно и то же, верно? Скажи, а что еще говорят слуги внизу?
– В основном молчат, словно