«Гибель Главного Города» и другие фантастические произведения. Ефим Зозуля
истории человечества. Но они немы только до поры до времени. Вам известно выражение, что камни вопиют. Вот они возопили. Слушайте, сколько горя, сколько отчаяния, сколько человеческих слез и человеческой крови знает каждый камень старого мира, и послушайте, как они говорят, камни, когда наука даёт им возможность рассказать всё, что знают.
Люди смотрели на Кукса и слабо понимали его речь. Он говорил долго, искренно и горячо, но его всё‐таки не понимали.
Дикие крики рвались из рупора машины, стоны, горькие унижения нищих, столь обычные в своё время, окрики полицейских, унылый гомон подневольно работающих, измученных издёрганных рабов…
Но люди слушали живые жуткие звуки ушедшей жизни и воспринимали их точно в кошмаре.
Старые понимали, но проходили, а молодые только глядели удивлённо, с гримасами боли и отвращения.
6. В «Камере способностей и призваний»
Тилибом сдался окончательно.
– Ты великий человек, Кукc, – сказал он. – Я покорён твоим изобретением. Но знаешь, история человечества страшна. В книгах и даже картинах это производит не такое ужасное впечатление, как в живых звуках. Вчера, когда тебя не было дома, я разрешил себе воспользоваться аппаратом и послушал мою квартиру… У меня на лестнице лежит большой старый щербатый камень… Будь он проклят, но даю слово, что он был плахой, или же я заболел галлюцинациями. Крики. Понимаешь, сплошь крики и стоны замученных, зарубленных, зарезанных… Затем я гулял по саду с аппаратом. И там то же самое… Всюду плач, крики, пощёчины, издевательства, насилия… И только иногда всё это сменяется однообразными словами любви. Редкие однообразные слова любви и избиение – вот главная ось истории людей. Когда об этом читаешь – это одно, но когда слышишь живые голоса, стоны, крики и мольбы, это ужасно, непостижимо, страшно. Ты великий человек, Кукc, если ты смог заставить говорить неодушевлённые предметы.
Кукc поблагодарил за комплимент и сказал: – Всё это хорошо, я только не знаю, какое применение найдёт «Граммофон веков». Видишь, люди не понимают его. В социалистических школах учат больше строительству будущего, чем знакомят с делами прошлого. Очевидно, им некогда особенно ревностно интересоваться старым. Мой аппарат, надо полагать, станет только пособием для историков, а о широком применении придётся забыть.
– Да это и понятно, Кукc! Интерес к больному и скверному прошлому вызывает больное и скверное настоящее, а если настоящее радостно и прекрасно…
– Завтра я сдам аппарат в Академию. А сегодня я ещё проделаю опыт в «Камере Способностей». У меня там занятия сегодня. Хочешь, поедем со мной.
– Поедем.
«Камера Способностей и Призваний» представляла собой зал, занятый особыми аппаратами и приспособлениями. Сюда приходили трудящиеся, недовольные своим трудом, чувствующие равнодушие к своему делу.
Они просили особых специалистов помочь им разобраться в причинах, посоветовать, в крайнем случае, взяться за другое дело и за какое именно. «Камера» была преддверием многих корпусов, объединенных общим