Да будем мы прощены. Э. М. Хоумс

      Утром соседняя кровать стоит раздетая, пол вымыт, осколки выметены.

      Ни слова о вчерашнем.

      Ближе к полудню приходит кто-то из больничного персонала с пластиковым мешком и освобождает шкаф соседа, его тумбочку, потом спрашивает меня:

      – Тут еще что-нибудь есть?

      – В смысле?

      – А то не знаете? В смысле, вы всю ночь тут были при его барахле. Может, взяли чего?

      – Есть бутылка виски, если хотите. Берите, она ваша. Но если вы вот так, наобум обвиняете меня в воровстве, потому что я был на соседней койке, – это уже слишком.

      – Могло у него тут быть еще что-нибудь? Часы, кольцо?

      – Понятия не имею, что у него было и чего не было.

      Этот тип смотрит на меня так, будто он местный вышибала, зондеркоманда, которую посылают приводить в чувство зарвавшихся пациентов.

      – Этого я терпеть не обязан.

      Я поднимаю телефон, набираю девятку для выхода на город, потом «911».

      Этот тип выдирает у меня телефон.

      – Не балуйся, – говорит он, вырывает у меня телефон и выключает его тычком.

      Через минуту, пока он еще здесь, телефон звонит, я отвечаю. Это «911», мне перезвонил оператор. Я объясняю ситуацию. Она мне говорит, что, так как я повесил трубку, они должны послать людей проверить, что меня тут не взяли в заложники и не заставляют говорить против воли. Зондеркоманда на меня смотрит, глазам своим не веря.