Эхопраксия. Питер Уоттс
лестница, чем-то напоминает военный бункер.
– А, логово полковника. Это северный зал – первый поворот направо и вторая дверь слева.
– Спасибо.
– Не за что, – Лаккетт отвернулся, когда Масасо щелкнул и бросил кости. – Чтобы сойти с орбиты, антивещества более чем хватает. Как минимум, удастся сэкономить на химической массе.
Положив руку на дверную ручку, Брюкс замер:
– Что это значит?
Лаккетт оглянулся:
– Мы тут планы набрасываем. Беспокоиться не о чем.
– У вас есть антивещество?
– Скоро появится, – Санта ухмыльнулся и погрузил ладони в умывальную чашу. – Если на то будет воля Божья.
Большая часть тактического коллажа в подвале потемнела или корчилась от аналоговых помех. На шести экранах судорожно мерцали сигналы, идущие с разных камер: пустыня, пустыня, пустыня. Никаких данных со спутника. То ли Мур отключил трансляции, то ли те, кто установил блокаду, закрыли небо до самого горизонта.
Брюкс для проверки постучал по неосвещенному участку краски. Тот на секунду вспыхнул красным, но больше ничего не случилось.
Работающие окна продолжали меняться. Похоже, в систему был встроен датчик, реагирующий на движение: панорамы сменяли неожиданные увеличения, камеры моментально сосредоточивались то на мелькнувшей тени, то на отдаленном склоне. Иногда Брюкс не замечал ничего, достойного пристального внимания: сокол чистил перья на ветке, больше похожей на кость скелета; нора пустынного грызуна зияла в отдалении… Раз или два в объектив камер попадал камешек, катящийся по склону: щебень, сдвинутый с места невидимой помехой.
Всего раз пара стеклянных отражений взглянула в ответ, полускрытая листьями и кустарником.
– Тебе помочь?
Джим Мур протянул руку над плечом Брюкса и постучал по экрану. Под пальцами возникло новое окно, солдат растянул его вширь, отыскал вид с нужной камеры и тут же дал увеличение на расщелину, раскалывающую холм к югу. Брюкс сразу отошел в сторону и признался:
– Я пытался выйти в сеть. Посмотреть, не прознал ли кто про весь этот… карантин.
– Здесь только локалка. Думаю, у Двухпалатников никогда не было доступа к Быстронету.
– Они боятся взлома?
Насколько Дэн знал, последнее время этот тренд только усиливался – перед лицом шока от настоящего люди, несмотря на все юридические последствия, отделялись от сети в целях обороны. Они начали взвешивать издержки и выгоды, предпочитали хотя бы день-два проводить за пределами паноптикона, даже осознавая неизбежность штрафов и задержек.
Мур покачал головой:
– Я полагаю, он им не нужен. Ты, например, плохо себя чувствуешь без доступа к телеграфной сети?
– Что такое телеграф?
– Вот именно, – что-то отвлекло полковника. – Хм… Это нехорошо.
Брюкс проследил за его взглядом и уставился на расщелину в недавно открытом окне.
– Я ничего не вижу.
Мур сыграл небольшое арпеджио на стене, и ложными цветами расцвело изображение: во фрактальной синеве нечто евклидовых