Эхопраксия. Питер Уоттс
одно, уже не такое мертвое, висело во мраке позади телохранителя. Брюкс, зрачки которого еще не расширились после утреннего солнца, не видел деталей. Но чувствовал, как тело наблюдает за ним, чувствовал хищную скрытую улыбку. Он не останавливался. Клейкие полосы обнимали его при каждом прикосновении и нежно отслаивались, стоило высвободиться.
– Выбирай любое свободное место, – сказал Мур, карабкаясь следом. Звон в ушах Брюкса начал затихать, словно его вбирало омерзительное чрево и помет из уродов и монстров. – Устраивайся подальше от стен: они мягкие, но поездка будет не из легких.
Люк встал на место последним элементом головоломки и заварил их внутри, отрезав скудный свет, пробивавшийся снаружи. Вокруг сразу стало тесно и душно, как в крохотном неподвижном пузыре на дне моря. Тьма дышала невидимыми ртами, тихим клаустрофобным хором, все звуки приглушал воздух, тяжелый как цемент.
Шепот вентиляции и вздохи пассажиров мешались друг с другом. Брюкс щекой чувствовал слабое дуновение несвежего ветерка, из обитых мягким материалом фасет стены лилось мутное красное сияние. Двухпалатники загораживали свет со всех сторон. Кто-то раскинулся орлом, кто-то съежился мячом, а чьи-то силуэты напоминали сухие крендельки, говорившие то ли о сверхчеловеческой гибкости, то ли о переломанных костях.
В корабле висели двенадцать монахов. Доисторическая психопатка со свитой безмозглых машин для убийства. Два человека-исходника. Все болтались в гигантской паутинной утробе и ждали, пока незримая армия не раздавит их, как жуков.
Все это – часть плана.
Брюкс пошевелился и выяснил, что, когда он перестал карабкаться, волокна уплотнились. Теперь получалось лишь извиваться подобно рыбе на крючке, поднять руку и почесать нос. Больше ничего.
Хоть глаза уже привыкли к длинным волнам света. Лицо наверху пришло в фокус, порадовав знакомыми чертами:
– Лианна? Лианна, ты…
Но здесь было лишь ее тело. Пальцы постукивали по виску с ритмом, выдающим человека, настроенного на отдаленную реальность.
– Все нормально, – раздался тихий голос Мура откуда-то поблизости. – Она говорит с нашей попуткой.
– И это все? Двадцать человек? – Дэн глотнул воздуха, который по-прежнему был на удивление спертым, несмотря на все старания местной системы жизнеобеспечения.
– Этого достаточно.
Брюкс едва мог перевести дыхание. Отсек шипел, вентиляция старалась изо всех сил, в лицо дуло, но воздух не мог наполнить легкие.
Дэн почувствовал, что назревает паника:
– Кажется… что-то не так с кондиционером.
– С воздухом все в порядке. Расслабься.
– Нет, он…
Что-то сильно ударило Брюкса в бок. Неожиданно верх оказался сбоку, а бок – внизу. Кровь прилила к голове. Великан встал ему на грудь. И так было душно, а стало еще хуже: смрад тухлых яиц заполнил пазухи точно цунами.
«Боже ты мой», – подумал Дэн. Худшего времени