В миру. Алексей Рачунь
меня била дрожь.
***
– Вот ты жиган, пихать тебя в сад! – Восхитился Виктор, когда я, растолкав и оттащив его к окошку, кратко поведал свою историю. – И от бабушки ушел, и от дедушки. Что я тебе скажу, братан ты мой космический, влип ты. Но ты удало круги понарезал! Средь бела дня стартанул у всех под носом, завалился в Штырин и не шифруясь так заныкался. – Виктору понравился мой рассказ. Он хлопал меня по плечу, выражая одобрение.
– А толку? – Отмахнулся я.
– Не скажи, не скажи. За это время мали ли чего произошло…
– Что бы не произошло, а Любка меня сдаст.
– Что да, то да, – согласился Виктор. – Если только ты его чистухой не обставишь.
– Что, что? – До меня не сразу дошло, что речь идет о явке с повинной.
– Где чистуха, там и скощуха, – подтвердил мою догадку приятель.
Про «скощуху» разъяснять мне было уже не нужно.
Что ж, Виктор тоже подписал мне приговор. Дрожала и моя рука, уже обмакнувшая в чернильницу перо, над листом бумаги, в котором было обвинительное заключение. Дрожала, зависнув, но никак не могла решиться ставить подпись.
– Вот что, – затряс меня Виктор. – И отсюда тебе валить надо! Бечь прямо сегодня, вскорости, сейчас на хода вставать!
– Ага, бечь. Как? Я притворюсь покойником вместо аббата Фариа, ты меня зашьешь в мешок и его сбросят в море с крепостной стены?
– Да ты че, братан! – Вытаращился Виктор. – Нафиг такие сложные движения? Просто реально бечь, ногами!
Он глядел на меня, как на идиота, не понимавшего самого простого, самого элементарного. Ему это казалось простым – взять и убежать. Как берет, и вдруг взлетает птица. А в моих глазах придурком выглядел Виктор:
– Ну убегу, допустим. Не знаю, как, но убегу и что? Ловить не будут? Сбежал человек, и пускай? Умер Максим – и хрен с ним?!
– А че не хрен-то, – возразил Виктор. – Тебя сюда как спустили? Тебя спустили, даже не оформив. Чисто время выждать, чтобы башка подсохла и чтоб ты до времени чего еще не накосяпорил.
Я не понимал. Виктор аж пыхтел от усердия, но слов не находил:
.– Они даже показания твои – в урну. Ты не оформлен. А это значит, ёж-мнешь, если сбежать, то никакого побега не будет, пихать меня в сад. Нет дела – нет тела, допер?
Я, наконец-то, допер:
– А сбежать-то как?
– Как, как! Каком кверху! – Ухмыльнулся Виктор. – Будет шанс!
– Любка-то меня сдаст все равно, – возразил я.
– Сдаст или нет, это мы еще поглядим, – ухмыльнулся Виктор. – Одно дело сдавать того, кто пойман, а другое – кого ещё поймать нужно. Ты сегодня сбежишь, Любку завтра выпустят, а послезавтра ты его зарежешь, – понимаешь логику? Вот и Любка понимает! А не понимает если, я растолкую. Я то здесь остаюсь…
В это время в коридоре загрохотало – отпирались, лязгая, засовы.
– Ну вот, пора и прощаться, – ухмыльнулся Виктор. – Вот и твой шанс.
***
– Ну