Адепты обмену и возврату не подлежат. Надежда Мамаева
А затем пустила в его сторону волну расположения, притупляющую злость, а с ней и бдительность.
– Для меня ведьма – не ориентация дара, а уровень неприятностей, которые возможны от конкретной чародейки, – отчеканил ректор. – У вас он максимальный. Поэтому для меня вы ведьма. И если бы не приказ императора… – И он перебил сам себя, видимо поняв, что разоткровенничался. Хотя… ну что в этом такого? Подобное часто бывает, если рядом с тобой маг разума. Пусть даже и слабосилок. Ректор тоже догадался, откуда родом его словоохотливость, и резко сменил тему: – Клянитесь, раз сами вызвались, госпожа те-ле-пат-ка…
«И телепайте отсюда!» – он не сказал, но его тон столь непрозрачно намекнул, что никакого дара менталиста не нужно было, чтобы понять посыл.
– Клянусь, что ко мне приставали в стенах вашей академии! – я произнесла максимально широкую формулировку, а то мало ли… Зароки – та вещь, с которой аккуратность никогда не бывает излишней. Вдруг вчерашний светлый не адепт вовсе, а аспирант какой-нибудь. А ты ляпнешь, что приставал именно адепт… И гибни потом без всякой пользы для дела в пламени клятвопреступника.
Ректор испытующе на меня глянул. Мгновение. Второе… И в мою сторону прокатилась волна жиденького разочарования. Видимо, он не сильно рассчитывал, но все же слегка надеялся на то, что я лгу.
– Хор-р-рошо, – раздраженно побарабанил он пальцами по столешнице. – Разберемся. Если это была провокация со стороны других адептов или навет… Даркнайтс, знайте, я недолюбливаю таких, как вы, детей Мрака: мои предки отдали свои жизни, защищая Серебряный хребет от темных. Но гораздо больше я ненавижу ложь. И не потерплю ее ни от кого. И наказание обманщику вне зависимости от того, кем бы он ни оказался, будет одинаково суровым. А теперь – свободны.
Я уже подошла к двери, но все же не выдержала и, обернувшись, произнесла:
– Спасибо. – И, увидев вопрос в глазах Тумина, пояснила: – За то, что для вашей ненависти тьма и свет равны.
Я действительно была благодарна. Ведь ректор мог бы и не разобраться, а, воспользовавшись предлогом, просто выставить меня за порог академии. Наверняка в местном уставе нашелся бы пунктик вроде «не вышибать двери темной магией». А если бы не было… дописали бы! В этом деле главное – желание. А Тумин не пожелал. Решил вникнуть…
На крыльцо я вышла в тот самый миг, когда прозвенел колокол, оповещая о начале завтрака. И я влилась в тонкий нестройный ручеек адептов, решив, что его течение и приведет меня к столовой. Так оно и вышло. И я даже увидела Сьера и Вэрда, сидевших рядом с одинаково постными минами и смотревших на кашу в тарелках. На их лицах крупными литерами было написано, что они недавно встали. Причем не с постели, а в очередь за отвратительным настроением.
Увидев меня, кучерявый махнул, приглашая присоединиться к ним. Вэрд солидарно кивнул, дернув углом рта, но шрам, стягивавший его щеку, исказил ухмылку до гримасы. Но я и так поняла, что оба рады меня видеть. Ну, насколько могут быть рады темные, которые, вообще-то, по натуре одиночки.