Если смерть умрёт. Борис Александрович Алмазов
сказал задержанный.
– Да ничего. Просто я знаю, что вы – высококлассный снайпер, гастролируете по горячим точкам. По идее, должны были давно быть объявлены в международный розыск и арестованы.
– Руки коротки, – сказал снайпер, – я преступлений не совершал.
– Это компетентные органы должны разбираться. По данным – в Приднестровье – воевал, в Карабахе – воевал, в Сербию катался и здесь тоже отметился…
– Где? – спросил Бочуа.
– Не имеет значения, – прохрипел нарушитель.
– Сухуми брал, – подсказал майор, – с чеченским батальоном.
– О… – сказал, оживляясь, Бочуа, – да вы садитесь к столу.
– Спасибо, мне здесь удобно.
– А сюда то зачем? – спросил майор, – Война закончилась. Работы вам нет.
– Я не киллер.
– А кто?
– Чистильщик.
– В чем разница?
– Денег не беру.
– Волк – всегда волк.
– Кому – волк, кому – санитар леса! Я Россию защищаю.
– И в Сербии?
– И там тоже.
– И здесь с Басаевым?
– Тогда – с Басаевым.
– А теперь?
– Теперь я сам по себе. Частное лицо. Документы у меня – чистые.
– А руки? – спросил майор, которого раздражал этот человек, отвечавший равнодушно, словно вопросы его не касались, словно речь шла о каком – то другом, постороннем.
– Вы что нибудь можете нам пояснить по поводу убийства журналиста? – спросил Бочуа, стараясь снять неприятный тон беседы, – Пожалуйста. Я думаю это очень важно…
– Еще бы! Я его вот как вас видел, в трех шагах…
– Кого это «его»?
– Людоеда.
– Снежного человека?
– Может и снежного… только не человека… Сначала то похожим показался, а после вижу не человек. И вся повадка звериная.
– А по – порядку?
– Можно и по порядку. Снайпера работают вдвоем. Мы со вторым номером держали цель в пятнадцати километрах отсюда. Тут ходка – наркоту через Грузию и Абхазию в Россию волокли. Наводка – правильная, а у второго номера сына наркоманы на иглу посадили, помер от передозировки, так он курьеров был готов зубами рвать. Потому и погорячился. Как увидел первого с мешком, так кувырком весь устав. Ему вообще стрелять не положено. Он должен только, если я промахнусь, доделать… А он сразу первого завалил, как топором! А там еще двое – тройкой шли. Один из подствольника и шарахнул. Я – с другой стороны тропы – мне ничего,… Пока с этой сладкой парочкой разобрался, напарник уже потек основательно. Его крепко зацепило. Пока жгут ему наложил да ногу в шину, он совсем ослаб – хорошо у этих прамидол был, так я его обезболил. Но соображаю, что мне его на эту сторону, в Россию, тащить короче, чем назад в лагерь. Но здесь – река, время – осеннее,… Побежал брод искать.
Пока нашел, пока оружие прятал – с оружием то сразу повяжут. А так-то у напарника – раны не пулевые, рваные – может, человек на мине подорвался. А он уже подтекает реально. Его, максимум, через два часа надо к хирургу на стол положить… Вернулся за ним.
А