Ночь Cвятого Валентина. Ирина Смитт
го отеля.
Стараясь ступать как можно тише, девушка в косухе, с кучей пирсинга и розовым ирокезом вошла на этаж с самыми дорогими комнатами. Она направилась вперед по коридору на цыпочках, оглядывая двери, пока, наконец, не остановилась у одной из них.
«Номер 31», прочла она про себя.
Оглядевшись по сторонам, она медленно и аккуратно надавила на дверную ручку. Дверь легко поддалась и бесшумно открылась. Затаив дыхание, девушка заглянула внутрь. В комнате было темно и тихо.
– Похоже, там никого нет, – с улыбкой на лице сказала она, – Лариска, Пашка, давайте!
– Но только на минуточку, – тихо и взволнованно пробормотала Лариска, выходя из-за угла. Она была одета в длинное черное платье, на лице был яркий готический черный макияж, а крашеные черные волосы длинными прядями спускались по худощавой фигуре.
– Вообще, я против этой идеи и с чего вы вообще взяли, что он именно здесь поселился? – рокер Пашка с кучей цепей под косухой и на рваных джинсах скептически оглядел коридор.
Но не успели подруги ему что-то ответить, как где-то совсем близко послышались шаги. Все трое тут же заскочили в «Номер 31» и захлопнули дверь. В коридоре появился охранник. Он повернул голову на звук шума, прислушался, но не услышав ничего подозрительного, продолжил свой путь. Цифры на табличке «Номер 31» вдруг потекли, как краска, вместо чего теперь на ней красовалось готическим шрифтом «La Mort».
Ребята зажгли свет и охнули от восторга – еще бы, номер-люкс, стиль лакшери: шикарная мебель, тонкий изящный декор, ощущение, что попал в другой мир.
– Вот это я понимаю! – восхищенно развела руками Лариска.
– М-да уж, дорого-богато, ничего не скажешь, – хмыкнул Павлик, поправив очки на носу. – Сашка, а мы точно по адресу? Я думал, такие номера снимают только президенты.
– Да мы с Лариской в два счета охмурим этого богача! – щелкнула пальцами Сашка. – Правда, Ларис?
Пашка только закатил глаза – кто он, чтобы сомневаться?
– Вы посмотрите-ка сюда! Что за красота!
Все трое припали к искусному резному столику, на котором стояла ваза с огромным букетом бело-черных роз.
– Какая прелесть! – восхитилась Лариска.
– Ого! Что бы это значило? – вскинул бровь Пашка. – Наверное, только одно: у кого-то чересчур бурная фантазия!
– Сейчас проверим, – Сашка вытащила из букета маленькую карточку.
– Ты что! Так нельзя! Это же чужое послание! – запротестовала Лариска и попыталась выхватить карточку из рук подруги. – Лучше положи на место!
– Нет уж! – Сашка ловко увернулась и развернула послание. – Так… кажется, на французском.
Лариска нетерпеливо выхватила карточку. Все трое склонились над ней.
– Tes affairs méchants vont Te porter la ruin, Prince de la Nuit.1 – прочитала девочка и замерла, как вкопанная.
– Что это значит?! – нетерпеливо выпалил Пашка, дернув ее за рукав, но тут же испуганно поднял взгляд. Саша смотрела туда же, куда и он.
Комнату будто заволокло легким мерцающим туманом. Повеяло прохладным ветром, чуть мигнула люстра. Тишина. Мгновение. Громкий треск, и люстра гаснет!
Мрак окутал комнату, заставив ребят вскрикнуть. И самое странное – так это то, что мебель каким-то магическим образом приняла совсем другие очертания – она вдруг стала ветхой и старинной. Как будто друзья мгновенно телепортировались в старинный замок. Воздух стал холодным, повеяло земляной сыростью, стало тихо, как в гробу. Только старинные часы на стене, все в паутине, стали отбивать ритм: тук… тук… тук… тук…
Лариска дрожащей рукой сжала холодную руку Сашки.
– Пойдем отсюда, – дрожащим от страха голосом проговорила она.
– Ага, – еле слышно ответила та и, разворачиваясь, вдруг остановилась, т.к. поняла, что уронила карточку с посланием. Нерешительно замерев, уставилась на пол.
– Не трогай! Идем! – скомандовал Пашка и потянул на себя дверную ручку.
Дернул, но дверь не поддалась.
– Заперта! – Пашка повернул к однокурсницам испуганное лицо, затем приложил еще усилие, но безуспешно. – И как нам теперь выйти?
Девочки испуганно переглянулись.
– Может, ты ее сам случайно захлопнул?
– Ну да, я ж дурак!
Но тут все трое замерли, услышав тихий мужской смех.
Студенты осторожно оглянулись и увидели, что в самом темном углу комнаты, в кресле кто-то сидит.
– Вы кто? – голос Пашки дрогнул от страха, но, собрав волю в кулак, парень откашлялся и произнес уже громче. – Это вы закрыли? Откройте!
Вид этого типа наводил на него неподдельный ужас. Как будто что-то опасное таилось там, в том кресле – нечеловечески опасное. Пашка, слабый, словно во сне, вновь развернулся к двери и дернул за ручку. Фигура в кресле не изменила положение и никак не отреагировала. Пашка стал отчаянно дергать дверную ручку и стучать по двери, чувствуя,
Твои злодеяния принесут тебе погибель, Князь Ночи (фр. – прим. авт.)