Путешествие к глубинам души и обратно. Маша Фокс
у нас такой случай был, – вставила свое слово давняя попутчица, —соседку снизу ограбили, так полиция только через два часа удосужилась добраться.
– Не, на трупы-то они скорее являются, – заметила Ирочка.
– Да хватит тебе кудахтать, – одернула подругу Вера, – не про то сейчас разговор, – и, повернувшись к Жар-птице, – вы рассказывайте, рассказывайте. Как все раскрылось-то?
– Как как? К приезду детей: Полины ‑ это младшая дочка Агаты, и средних близнецов Петьки и Павлуши, тело моей дорогой подруги было уже максимально обследовано, сфотографировано, упаковано в черный полиэтиленовый мешок и отправлено в морг. На полу и лестнице ещё копошились два следока, собирали какие-то соринки и снимали отпечатки пальцев с перил. В основном картина была ясна: несчастный случай.
– Мадам, вы позволите? – «Студент» сложил свою книжку и стал продвигаться к проходу.
Все дамы как по команде поджали ноги. Вера задвинула сумку под лавку, а «Жар-птица» подобрала свои юбки, открыв ножку в котурне, и не спеша убрала её из прохода.
– Это что? Уже Тарасовская? – Выглянула она в окно, – А… Дорогу будущему специалисту, выпускнику аж Московского Государственного Университета Сервиса. МГУС. О, как звучит! Учись хорошо, сынок! Вот времена наступили – теперь у нас, не хухры-мухры, а университеты обслугу готовят. То ли уровень обслуги до высшего образования доводят, то ли теперь любая шарашкина контора – университет.
Поезд остановился. Парень вышел. «Работяга» и не думал просыпаться.
– А вы, извините, куда едете? – спросила Ирина.
– Я? В Загорск. Заупокойную заказывать. Следствие-то закончилось. Завтра тело отдадут.
Все три дамы опять переглянулись.
– Вы уж не сочтите нас бестактными, но вы все-таки расскажите. Следствие установило отчего она умерла? – сказала-спросила Жаро-птицева подружка.
– А то вы нас заинтриговали, – добавила Ирочка.
– Ой, мне, почему-то, особенно фамилия следователя запомнилась. Женщина такая, уже немолодая, представилась старшим сержантом полиции, по фамилии Беленькая. А сама, смешно сказать, чёрная, как воронье крыло. Но меня не проведешь. Я, когда на неё сверху лестницы посмотрела – она впереди меня спускалась, – сразу седые корни волос заметила. Ну, это так, лирическое отступление к тому, что и в полиции женщины за собой следят.
– Ну, им положено. В мужском-то коллективе. Это тебе не одной-одинёшенькой на кухне колотиться. Перед кем приукрашиваться-то? Перед кастрюлями, что ли? – с горечью в голосе вставила свое слово ее давнишняя знакомая.
– Не перед кастрюлями, а перед зеркалом, – ответила ей Жар-птица и снова поправила шарф. – Уход на пенсию – это вам не смена пола, знаете ли.
Попутчицы снова согласно закивали.
– Так вот, эта самая следачка по фамилии Беленькая, а по виду черненькая, звалась еще и Галиной Петровной. К делу это правда не относится, но так, запомнилось.
Гэ Пэ и не скрывала, что картина ей была