Age of Madness и Распадаясь: рассказы. Александр Назаров
был мой «побег» на маяк. Я бросил жизнь в городе, её суету и устремления, дабы провести время вдали от всех. Так я попал на почетную должность смотрителя маяка, требующую собранности, терпения, а порой даже храбрости. В те времена всего этого у меня было навалом. Однако время на маяке мне предстояло провести отнюдь не в одиночестве, как я сначала понадеялся.
На острове меня встретил некто Джозеф Вортекс, прожженный моряк, у которого даже фамилия напоминала о сине-зеленых глубинах моря. Увидел я его еще издалека, когда приближался к острову на шлюпке. Облаченный в видавший виды бушлат он стоял на краю утеса, а когда я приблизился, Джозеф окликнул меня в приветствии дружелюбным хрипловатым голосом. Ему было едва за сорок, выглядел он так, будто бы еще полвека мог бороздить просторы океана. Позже он объяснил мне, что продолжать путешествия Джозеф не мог из-за больного сердца. Общение наше задалось не сразу: мы были друг для друга пришельцами из иных миров. Из мира суши, монолитной, вечной и мира моря, бушующего, извивающегося и жаждущего убить, поглотить. Не только привычки, даже речь разделяла нас поначалу, моряцкий жаргон Вортекса казался мне чужим и непонятным языком. Порою он прикрикивал на меня и ругался, когда я не понимал его команд. И хотя тогда я был молод, во мне уже не было сил на конфликт, что сыграло свою роль; Джозеф Вортекс со временем смягчился и даже зауважал меня за самообладание. Но, как я думаю, в этом мне помогла и моя открытость.
Как-то раз Джозеф признался мне, что ожидал угрюмого напарника с туманным взглядом, темным прошлым и прочими странностями.
Временами я смотрел с вершины маяка в буйные морские дали, и из груди моей к голове поднималось чувство трепета. Нет, не огонь стихия Дьявола – вода! Она все время в движении. Море смертоносно, ему и топливо не нужно в отличие от огня. При всем этом вода остается холодной. Это беспощадная, неумолимая сила. Тем не менее, главная причина страха перед морем состоит в другом. Весь хаос, что мы видим, всего лишь поверхность моря. Мы видим лишь кромку совершенно иного мрачного, сине-зеленого мира. Но что скрывают его глубины? Остовы погибших кораблей, заросшие водорослями, левиафаны, создающие приливы, или города, исчезнувшие под толщей воды.
Ночами волны бились о скалы, создавая симфонию ночного океана. Долгое время я не мог спокойно заснуть. Что-то в этой мелодии было настойчивое, монотонное. Это был не гимн и не реквием, не песня и не вальс, нет, какой-то особый вид музыки. Именно в это полуночное время, когда хор бьющихся о скалы волн еще сильнее неизбежной усталости, дарившей забвение сна, и родилась наша привычка болтать по ночам. Мы ночевали в одной «каюте», как называл Джозеф комнату в маяке. Только представьте: мир погружен в абсолютную, беспредельную кромешную тьму; за относительно тонкими стенами маяка бушует стихия, а мы лежим в темноте в метрах двух-трех друг от друга и спокойными, уставшими голосами рассказываем истории. Говорили о разном: жизни, странствиях, былом. Мы рассказывали пугающие истории и травили байки.
– Помню, плыли мы тогда от берегов Хартфорта прямо мимо этого маяка, уже тогда его приметил, и дальше – под своды Подземного моря. Заказов от республики тогда мало было, и мы занимались единственным, чем могли, – рассказывал Джозеф Вортекс, – поиском наживы. Носовой фонарь освещал наш нелегкий путь на просторах моря, сокрытого под землей. Там, в одном из многочисленных гротов мы наткнулись на небольшую утзгардскую бухту, после чего устроили в ней нехилую такую заварушку. Северяне неплохо окопались, но у нас, как очевидно, было технологическое преимущество – огнестрел, технология-подарок дока Фрайдея, благослови его Милардас, бог морей и Грома, этого чертова сына. Помимо золота, рун, мехов и драгоценных камней унесли мы из утзгардского порта и карту, где на самом юге изведанного мира отмечен был ранее неведомый нам остров, куда мы и решили отправиться. В порту у дельты реки Скаймиррор мы наняли друида для безопасного путешествия по водам, охваченным великим штормом и продолжили путешествие. Трудное выдалось плавание: Гримхольские и Истрийские пираты, прочая шваль. Однажды нам пришлось буквально убегать от имперского флота.
И знаешь, что мы обнаружили на самом краю света, у черта на куличках?
– Просвети меня, – ответил я.
– Нет, ты угадай сначала, это ведь не вопрос в пустоту был.
– Ну ладно, великое сокровище?
– Неа…
– Засада? – продолжил отгадывать я.
– Тоже нет, ладно. На южной границе нашего мира, после которой Великий шторм, способный сокрушать города и топить острова, бушует сильнее всего, становясь непроходимым, мы обнаружили всего-навсего таверну. Таверну на краю света! Здание таверны, построенное из бамбука, находилось на крутом берегу тропического острова. Мы шли туда с чувством любопытства и одновременно, разочарования. Внутри был полумрак, пахло табаком и благовониями. Заправлял там всем опальный имперский капитан, который и построил на этом острове таверну много лет назад, после того как его судно, спасаясь от преследования со стороны родины, село недалеко отсюда на мель. По большей части посетители таверны разбились по углам отдельными группами, но прямо посередине главного зала шли активные танцы под веселую