Этикет темной комнаты. Робин Роу
когда нам было лет десять, но теперь мы слишком стары для подобного. И я начинаю думать, что иметь в друзьях человека, знающего тебя с пеленок, не всегда хорошо.
Тогда Люк выпячивает нижнюю губу и вновь обращает свое внимание на сцену, где все еще вещает ребенок из научного клуба.
– Метеоритный дождь выпадет девятнадцатого августа – то есть ровно через год.
Теперь ученики раздраженно перешептываются. С какой стати он долдонит нам об этом? Все немедленно забудут об этом невиданном дожде.
Проверяю телефон. Мы застряли в этом зале надолго, но дело, несомненно, подходит к концу.
– А теперь эксперимент, – объявляет мальчик.
Боже милостивый.
Он сдергивает с тележки простыню, и становится видно великое множество проводов и лампочек. Мальчик, вертя тонкими разноцветными проводками, объясняет суть эксперимента, и это скучно до невозможности.
– Если приглушить свет… – Он щелкает выключателем, и в зале становится немного темнее. – А теперь…
Но ничего не происходит.
Мальчик чешет в кудрявом затылке и снова вертит в пальцах проводки.
– Ну вот, сейчас.
По-прежнему – ничего. Если бы дело было в 1920-х годах, кто-нибудь непременно опустил бы на спину мальчика трость и прогнал бы со сцены. Он снова принимается за проводки, и мое терпение лопается. Нет ничего страшного в том, что мы пропустили два первых урока, но сейчас мы уже просиживаем перерыв.
– Думаю, мне следует подняться на сцену и прекратить его страдания, – тихо шепчу я.
Гаррет смотрит на меня взглядом, означающим, что он потрясен, но в хорошем смысле этого слова.
– Давай.
Люк таращит глаза и мотает головой, и я больше не могу выносить происходящего.
Я встаю.
Пока я иду по проходу, по моему ряду пробегает нервный смех. Прохожу мимо двоих учителей, они, похоже, не понимают, является мое поведение частью шоу или нет. Делая большие шаги, дохожу до центра сцены и смотрю на тысячу любопытных лиц передо мной.
Впитываю в себя все это.
Затем наклоняюсь к микрофону.
– Я просто хочу сказать, до чего же все это… экстраординарно. И, честно говоря, не понимаю, способен ли кто из нас выбрать из невероятного многообразия клуб по душе.
Зал ревет от смеха, словно я лучший из стендаперов, которых они когда-либо слышали.
– Думаю, нам необходимо время на то, чтобы переварить то, что мы увидели, и потому предлагаю разойтись. Немедленно.
Зал сотрясают громовые аплодисменты и топот ног. Курчавый мальчик смотрит на меня снизу вверх глазами Бемби, но тут же опускает взгляд на сплетение проводков.
Директор Гардинер вылетает на сцену и говорит в микрофон:
– Хорошо, мистер Уэйт, спасибо за то, что высказали свое мнение. – Его обиженный тон вызывает новый взрыв смеха. Он смотрит на свои стариковские часы. – Полагаю, все это слегка затянулось… Очень хорошо. Все свободны.
У тебя неприятности? – спрашивает