Сирин. Ксения Гофман
всю зиму впроголодь жить, – на одном дыхании выпалила Дарьяна.
– Так прими мое предложение, и мед с пряниками есть будешь, хлебным квасом запивая, – обдал горьким, точно полынный сок, дыханием парень.
“Волосы волной вьются, глаза льдом сияют, а когда улыбается, солнышко проглядывает. Точно яблочко наливное, с сердцевиной, червем изъеденной”, – поражалась Дарьяна.
– Так все вместе не вкусно, можно и с животом слечь, – тянула время девушка, надеясь на чудо иль какую-другую подмогу.
Послышалась возня у кабинета. Баян, не дождавшись сына, пытался вставить ключ в заржавевший замок. Дарьяна воспользовалась моментом и прошмыгнула под рукой Митяя. Парень, словно цепной пес, лязгнул зубами. Но девушка уже во всю прыть бежала в сторону леса мимо озадаченной Матрены, забыв и про свою корзину, и про фуфайку с сапогами.
Оказавшись дома, оставленную корзину стало все же жалко. Но не стоила еще одна встреча с Митяем сытого живота. А уж печеная картошка в своей избе казалась Дарьяне в сто раз вкуснее меда с пряниками под боком у парня.
– Может, хоть почесун на него наслать? – думала девушка, но, вспомнив грозный взгляд бабушки, не стала.
– Пусть живет, скоро в свой город уедет и поминай, как звали.
Глава 2. Горький сок полыни
На деревню опустилась непроглядная темень, какая бывает, когда небо заволокут тяжелые снеговые тучи, что лучику света не пробиться. Ночи стали холоднее. Сверчки не заводили свою обычную песнь, лишь изредка стрекача в кустах. Матрена закончила мести пол на кухне, сгребла корзину непутевой девчонки, подивившись, что та за ней не вернулась.
“Суматошная, точно ветер в поле, неугомонная. Весь день как волчок, а по сторонам оглянуться некогда. Сколько раз одергивала, сапоги да шубу надеть. Люди ж не слепые, заметят, что не мерзнет. И в лес свой неосторожно бегает по тропке ведьминой,” – ругала про себя девушку Матрена.
Она доложила в корзину банку черничного варенья, шматок сала и пару красных яблок. Тетка пошла задними дворами к лесу, пугливо озираясь по сторонам, хоть в такую ночь самый глазастый дальше двора ничего не разглядит. Мерный шорох шагов нарушал лишь редкий лай собак да гул застрявшего в макушках сосен ветра.
В деревне все знали, где ведьму искать, да вслух сказать боялись. Не дай боги увидят на пути к нечистой, так лучше помереть на месте, чем себя выдать. Но не было в деревне дома, который не обращался к ней за помощью. Все знали: ведьма от любой беды убережет своими травками да склянками, только вот от смерти не спасет, тут не в ее власти. Помнила и сама Матрена, как сестру спасти порывалась, когда та дитятко понесла, да не получилось. Горький ком из воспоминаний встал посередь горла, мешая глубоко вздохнуть.
В покосившуюся дверь коротко постучали. С наступлением темноты Дарьяна привычно накинула старый бабушкин балахон. Днем деревенские не суются, а вот с наступлением ночи бегут, точно муравьи на сахар.
– Кто там? – Дарьяна подождала, но ответа не последовало, только шелест