Тёмный день. Элла Чак
– единственный источник света в бесконечном пространстве. – Ты похитила галактику? Но, – плотно закрыл он за собой дверь, – мне нужна всего одна звезда во всей вселенной, и я не собьюсь с пути.
Приблизившись к рабочему столу, Вадим поставил перед бывшей подарочную коробку с алым бантом. Анна не шевельнулась, и Вадим сам потянул за ленты, доставая из коробки стеклянного кота, выпаленного из венецианского стекла.
– Я заказал его специально для тебя. У него зеленые глаза, как твои, а когти выкрашены в серебряный.
– И при чем тут его когти? Боишься, что оцарапаю?
– Ты оцарапал мое сердце, Анна, двадцать пять лет назад. В ЗАГСе, поставив росчерк рядом с моей фамилией. А твой маникюр был серебряного цвета.
Анна поежилась. Неужели он помнит цвет ее лака в день их свадьбы?
– Рада, что цвета ты хорошо запоминаешь. А людей похуже.
– И о ком я забыл?
– О своем ребёнке.
– Максим сам не сегодня завтра сделает себе ребёнка, а нам внучка.
Вадим перевел взгляд за спину Анну, рассматривая город: человечки размером с крошки, машины с напёрсток. Столько бетона и стекла. И его Анна, похожая на запертую в аквариум звездочку. Не на земле и не на небе.
Вадим вздохнул, прислоняясь к столешнице. Так он не видел глаз Анны. Прошло двадцать лет после их развода, но он не мог перестать вспоминать ее.
– Макс часто звонит мне, – сделал он жест от сердца, – долго говорит. Со мной или с автоответчиком. Иногда часами. Память заканчивает после одного его звонка.
– Часами? – удивилась Анна. Она не знала, что Макс и Вадим так сблизились. – Что хочет?
– Началось после… лета, – не стал он упоминать печальную помолвку, и все, что случилось потом. – Чего хочет наш сын, я так и не понял. Он говорит что-то про сахарную вату, про лягушек. Рассуждает о смертных грехах, покаянии. Задумывается, как производят гробы. Измеряют тело, или берут, что есть.
– Прекрати… – испугалась Анна. – Это не Макс.
– Я решил, он выпивать начал? Или на колеса подсел?
– Он не наркоман, что ты говоришь? Из всех моих детей, он добился больше остальных. Ангелине в клубах торчит. Денис… бомжует. Один Максим работает и живет достойно.
– Не спорю! Макс отличный парень. Но… что-то его гнетёт. И я хочу помочь, пока он… не утоп в своем болоте с лягушками по самую голову.
Анна обошла Вадима и встала так, чтобы видеть его глаза:
– Почему Макс звонил тебе, а не мне? Ведь, ты далеко. А я радом.
– Уверена, – кивнул он на восемьдесят этажей под ними, – ты где угодно, но только не рядом.
Ее широкие брови сборились у переносицы. Как хорошо Вадим помнил этот ее пытливый взгляд.
– Не веришь? Вот, послушай.
Достав из кармана мобильник, Вадим ввел код прослушивания автоответчика.
– Пап, это я. Не ответишь? А знаешь, молчи. Не бери трубку, иначе не смогу. Сказать…. Знаешь, где я? На мосту… на том самом. Здесь произошла авария. Здесь случилась