Золотой тупик II – III. Игорь Иванович Бахтин
Однажды вечером, стоя на своём посту у дома Нины Васильевны, он увидел, как в её дверь проскользнул, озираясь, волосатый и толстый буфетчик Магомед из привокзального ресторана. Артур рыдал. Он стоял у дома своей возлюбленной до тех пор, пока в окнах не погас свет.
Артур переживал этот удар судьбы болезненно. Нину Васильевну возненавидел, стал ей дерзить, схлопотал двойку в четверти за предмет и поведение.
С горя он посетил известную в городе многостаночницу Мадлен, которую все звали проще – шмара-Маня. В её постели ни одно поколение школьников города потеряло невинность. От неё он вышел состоявшимся мужчиной, полный гордости и новых радужных планов.
Наверное, из-за любви к женскому телу он окончил курсы массажистов и освоил фотографию, преуспев в обеих профессиях. «Девушки с веслом» и «Рабочие с крестьянками» угнетали его творческую мысль, Клюковкин считал себя выше этих поделок. Его фотографии иногда печатались в местных газетах, один раз он даже участвовал в фотовыставке посвящённой русской женщине под названием «Коня на скаку остановит» и получил хорошие отзывы. Его откровенные фото «ню» было трудно опубликовать в те времена, но Клю́ковкину удавалось, ловко изворачиваясь, так преподносить свой материал за счёт подписей к ним, что иногда они проходили.
Под свои фото он придумывал шапки, несущие некую идеологическую нагрузку, соответствующую времени. Например, под фото, на котором была изображена грудастая женщина, стоящая вполоборота у раскрытого окна, чуть прикрытая прозрачной занавеской, и мечтательно смотревшая вдаль, стояло название «Вся жизнь впереди». Под другим его фото, где голая женщина с распущенными волосами выбегала в брызгах воды из реки, а под брызгами воды угадывалось прелестное тело, значилось: «Будущее прекрасно». Клюковкин интуитивно, не ведая того, использовал эффектный инверсионный метод «показывая не показывать». Привели его к этому методу морально-идеологические кандалы, но нет худа без добра, как говорится.
Клю́ковкина тянуло к классической женской красоте. Он любил снимать полных женщин, его притягивало тело, где было на чём остановиться взгляду, любимыми его художниками были мастера эпохи барроко. Надо сказать, что перебоев с натурой у него не было. Почти все женщины, которым он предлагал позировать в не очень сытные перестроечные времена, упирались недолго, а некоторым, это даже нравилось. Меркантилизм непритязательных провинциалок не простирался выше бутылки шампанского, кофе и шоколадных конфет. В близкие отношения с натурщицами он не вступал, в эти отношения с ним вступали некоторые грубые натурщицы.
Фотодело требовало материальных затрат. Вторая его специальность приносила ему неплохой заработок. Он успешно работал массажистом в профсоюзном санатории «Труд», где по-настоящему смог ощутить, в осязательном смысле, красоту женского тела.
Под его крепкими руками кряхтели, постанывали, ойкали и пыхтели женщины худые, как жердь, с торчащими лопатками и