Erika. Криминальное чтиво по-нашенски. Александр Васильевич Дёмышев
ноябрьского вечера. Ветер трепал сморщенные жёлтые листья, прилипшие к асфальту между припаркованными машинами. Начинал заводить свою грустную шарманку нудный осенний дождик. Бизнесмен, не отрываясь от разговора, запрыгнул в чёрный блестящий «Ленд Крузер». Глухо захлопнулась массивная дверь, взревел мощный мотор. Сейчас он укатит! Недолго думая, подскочил я к чёрному джипу, аккуратно потарабанил в форточку, и когда тонированное стекло поползло вниз, брякнул первое, что взбрело в голову:
– Закурить не найдётся?
– Не курю, бросил, – был мне ответ.
Валера, он! Хоть без усов, без цигарки, но сомнений у меня не осталось. Владелец «Ленд Крузера» вгляделся и, оторвавшись от телефонного разговора, выдавил удивлённо:
– Так и вы, Александр, вроде, не курите?
– Закуришь тут… – только и смог буркнуть я. – Впрочем, да, не курю. А ты… вы (похоже, теперь уместнее обращаться на «вы») … Вы, оказывается, весьма наблюдательны. Да и имя помните… Но лучше бы за своими ремонтниками наблюдали, когда они трубы через крышу гаража выводили.
– Стоп-стоп! А что, собственно, стряслось? Есть претензии?
– Пришлось вчера мастикой дырки после них замазывать.
– Ох, негодяи! Не зря их уволил. – Валера говорил со мной, а глазки его так и бегали. И руки его покоя не находили. Пальцы барабанили по рулю, затем потыкали в кнопочки магнитолы, вновь принялись обрабатывать руль. А из динамиков полилась фортепианная музыка. – Ну, так что же? Может, новых спецов прислать для устранения брака?
– А? Нет, не нужно, сам уже всё исправил, – я стоял ошарашенный, сбитый с толку. Ничто: ни резкие изменения внешнего облика Валеры, превратившегося вдруг чудесным образом из замухрыжистого бригадира ремонтников в солидного бизнесмена, владельца строительной фирмы; ни то, что он сбрил свои казачьи усы (память о семи поколениях предков!); ни то, что он, старый дымильщик, вдруг бросил курить; ни его новый солидный автомобиль вместо сраной «шохи» – ничто из всего перечисленного не произвело на меня такого убийственного впечатления, как эта фортепианная музыка. – А что это у те… у вас… играет?
– Кейко Мацуи, – без запинки ответил Валера и, видя моё замешательство, пояснил. – Японская пианистка. Мне нравится. Классная инструменталка?
– Классная, – согласился я. – А как же… шансон?
Он посмотрел на меня взглядом врага народа. Тем самым выразительным взглядом, которым одаривал меня однажды, когда я пытался уговорить его забетонировать ямы в гараже. Этот взгляд – единственное, пожалуй, что осталось от прежнего Валеры, невзрачного бригадира ремонтников. А потом он просто сказал:
– Мне пора, Александр, если что – обращайтесь.
И укатил на своём новом японском джипе. Куда обращаться? Зачем? Тут мне пришла в голову мысль. Нелепая, как поначалу казалось, но всё же… Забравшись в «Акцент» (ставший сразу совсем уж маленьким, блёклым),