Злая девчонка. Виктор Лановенко
я сижу и придумываю, как заработать денежки на погашение кредита. Потому что школа школой, но каникулы уже на носу. Можно будет забыть проклятую школу, а долг по кредиту не забудешь: коллекторы постоянно напоминают. Надо что-то предпринимать. Я уже весь Интернет перекопала, ничего подходящего нет. Зато две ручки сжевала.
Наконец принимаю решение позвонить Зин Зинычу. Он человек мудрый и добрый, а значит, поможет не только советом, но и делом. Звоню:
– Зиновий Зиновьевич, это я.
– Ну что, Светлана Анатольевна, поговорим за жизнь? – отвечает он.
Излагаю свою проблему. Хочу рассказать коротко и ясно, но у меня одно цепляется за другое и получается бесконечная сага. Я уже сама запуталась и начинаю повторяться. А Зин Зиныч слушает и молчит. Потом вежливо перебивает меня.
– Светик, – произносит он прокуренным голосом, – я все понял. Есть у меня одна идея. Если ты согласишься, можем попробовать.
Оказывается, Зин Зиныч несколько раз ходил в свой цех, где они когда-то работали с мамой. Его, как он сказал, влекла не ностальгия, а простой стяжательский интерес. В том цеху давно всё разбомбили и растащили, остались голые стены и какие-то покореженные верстаки. Но Зин Зиныч знает потайные места, куда таскунам было не добраться. В этих потайных местах проложены кабельные трассы.
– Кабель еще тот, старый, чистая медь, по пятьсот рублей за килограмм, – продолжает Зин Зиныч. – Транспортное средство я организую.
– А как будем делить прибыль? – интересуюсь я.
– По-честному, – отвечает Зин Зиныч. – Мне на водку с селедкой, остальное тебе.
И вот мы отправляется на добычу кабеля. Это уже пятая ходка. У меня идет рабочий стаж. Полным ходом.
Я сижу за рулем трехколесного мотороллера «Муравей». Это такой «старичок» с прямоугольным кузовом. Его использует наша жилищная контора, чтобы возить газовые баллоны и шланги для слесарей. Мои пальцы изо всех сил сжимают резиновые рукоятки руля, а ветер бьет в лицо. Мотор тарахтит на всю округу. Я еду без шлема и чувствую, как горячий воздух треплет мои волосы. Хорошо, что недавно подстриглась, иначе бы защекотала Зин Зиныча. Он сидит за моей спиной, его высохшие руки обвивают мою талию, а пальцы смыкаются на моем животе в тугой замок. Сто лет назад Зиновий Зиновьевич работал с мамой, был наладчиком сборочного цеха, а потом, когда заводу пришел кирдык, сделался слесарем в ЖЭКе и превратился в Зин Зиныча.
Я поворачиваю с основной дороги налево и въезжаю на территорию заброшенного завода. Возле будки сторожа замедляю ход, всматриваюсь в темное окно.
– Светик, ну что там? – спрашивает Зин Зиныч. У него со зрением проблема – глаукома, что ли. На работе он как-то скрывает эту беду, чтобы не выгнали. А водить мотороллер уже боится, поручает мне. Хотя это тоже опасно: в любой момент могут тормознуть «дэпээсники». Правда, ехать по основной дороге всего ничего, от силы пару километров. И еще у нас такой принцип: кто не рискует, тот не пьет. А пьем мы после успешной работы, Зин Зиныч – пиво, я – пепси.
Я притормаживаю возле будки сторожа и всматриваюсь в темное окно:
– Кажется,