Случай на постоялом дворе. Сергей Дмитриевич Юров
с остатками еды, пустыми бутылками из-под хереса и кружками с чаем, сидели шестеро постояльцев, в числе коих была красивая черноглазая женщина. Попивая горячий чай, они предавались игре в лото на деньги.
«Всего семеро, считая щуплого», – подумалось Хитрово-Квашнину.
Он бегло осмотрел игроков… Кто из них только что был снаружи? Тот, кто открыл мне дверь?.. Вроде бы, нет…И кому же потребовалось так шнырять по двору?.. Не разобрать. Сидит этот хитрец, как ни в чем не бывало, и поигрывает себе в лото. Попробуй, выведи его на чистую воду. Не станешь же с ходу вести следствие. Да он уж, поди, придумал, что сказать. Покажет, если и прижмешь, что бегал за чем-нибудь к своему экипажу. За поклажей какой, за нужной вещицей. Разве нельзя? Законы не позволяют?.. Еще поднимут на смех за излишнюю подозрительность. И все же, все же…
В чисто убранной комнате, оклеенной голубоватыми обоями, было тепло, аппетитно пахло свежим хлебом, яичницей на сале, квашеной капустой. И еще хорошим вином.
Светловолосый силач лет тридцати пяти с изогнутой трубкой во рту, одетый в двубортный плисовый жилет поверх рубахи-косовортки и державший мешочек с бочонками, толкнул локтем в бок соседа, того самого щуплого и вихрастого парня.
– Рано присел, Захар. Ишь, прыткий какой! Встань и помоги их благородию!
– Погодьте, погодьте, я сию минуту! – заверещал тот своим тонким голоском. – Что это с вашим человеком, вашбродь? Никак горячка?.. Да-а, видно, она и есть, из-за нее такая слабость.
Не видя ни Астреина, ни его помощника, Хитрово-Квашнин оставил трость у входа, прошел к огромной печи, возле которой дремала кошка, раздел Митрофана и с помощью худенького Захара уложил его за ширму на теплую лежанку. За ней располагались четыре двери, ведшие в изолированные комнаты.
– Спасибо, барин! – прошептал едва слышно слуга. – Вот ведь как вам приходится… А меня, дурака, коль выживу, на конюшню и витой плетью по бокам… Подвел, как есть подвел…
– Лежи, лежи, чего теперь об этом толковать. Сейчас чайку с малиной выпьешь, глядишь, и легче станет… Лоб-то у тебя, брат, горит, огненный!
Сняв фуражку и помолившись образам в святом углу, Хитрово-Квашнин окинул взглядом комнату и остановил его на старинной двустволке, висевшей на стене за спиной светловолосого бугая. Затем посмотрел на дверь в мезонин, запертую на замок.
– А где же дворник, люди добрые?.. Астреин, то есть?
Глава 2
Светловолосый игрок поднял на нового постояльца сметливые голубые глаза и стукнул себе в грудь.
– Я за него, на меня он оставил постоялый двор. Вот двустволку свою вручил, для внушения, будем говорить, и порядка. Я свояк ему, купец Придорогин из Козлова. Может, слыхали?..
– Cлыхать-то слыхал, да ведь вас много там, Придорогиных. Что ни купец или другой какой торгаш, то Придорогин.
– Это верно. Мы из тех, что пенькой, льном и сукнами промышляют…
– Значит, Колесниковы одну из дочерей за тебя отдали. Вот оно как… Что ж, за еду и сено поутру с тобой расплачиваться?
– Выходит,