КаМаЗ и Ч.М.О.. Тата Кит
и в приятном предвкушении почесал круглое пузо. – Значит так, красавица, нам ребрышки-гриль – три порции; жареной картошечки с грибами – три порции; сырную тарелку – обязательно, и порцию жареных крылышек. А вы, мужики, что будете?
– Будем смотреть, как твоя харя по швам треснет, – произнес Саня.
– И пиво, – добавил Сергеевич. – Неси три большие кружки светлого.
– Мне безалкогольное, – уточнил я.
– Язва, что ли, зачесалась?
– Я за рулём, да и малого надо будет у родителей забрать.
– Ясно, трезвенник, – разочаровано махнул на меня Сергеевич и снова обратил всё свое внимание на официантке. – Ну, ты поняла, какая у нас тут ситуация?
– Поняла, – не отрываясь от блокнота, кивнула девчонка, успевая записывать наш заказ.
– Тогда неси. За добавкой – позовём. Только далеко не уходи, добавка нам скоро понадобится.
Где-то через полчаса нам принесли всё, что заказал Сергеевич. И это всё едва влезло на стол.
– Эх, надо было еще блюдо мясника заказать, – поджал Сергеевич губы. – Там такая нарезка, мужики…!
– У тебя сегодня точно рожа по бару разлетится, – хохотнул Саня.
– Что там по нашему маньяку? Есть что новое? – оперся Сергеевич о стол, когда понял, что вторая порция ребрышек в него пока не влезет.
– Спугнули мы его тогда хорошо. Жалко, конечно, что не успели взять, – отёр Саня рот салфеткой. – Но зато он сейчас залёг на дно. Уже почти месяц о нем ничего не слышно.
– Скоро вылезет, – предположил я. – Месяц тишины. С его предыдущими эпизодами – это для него многовато. Пора ставить наблюдение по городу и подкидывать «утку».
– Тоже об этом думал. Долго для него. Один хрен должен вылезти, но теперь будет еще осторожнее, что усложняет нам его поимку, – включился Сергеевич в наш разговор. – Только «утку», Камаз, нужно такую, чтобы по ней не было видно, что она мент.
– Где ты найдешь гражданскую, которая добровольно пойдет наживкой для маньяка? – спросил я скептически.
– Да любую бери. Хоть из бара этого. Кидай в парк и не говори зачем.
– Ага, вон ту, например, – усмехнулся Саня и кивнул в сторону барной стойки, на которую взбиралась какая-то пьяная вусмерть баба с микрофоном в руке.
– Она в мясо. Какая из нее, на хрен, наживка? – поморщился я.
– Чем тебе мясо – не наживка? – заржал Сергеевич.
В одно мгновение у всех посетителей бара чуть не лопнули барабанные перепонки, когда баба на стойке запела во всю плаксивую глотку:
– Я так привыкла жить одним тобой…
– Ох-йо! – смачно шлепнул себя Сергеевич по лицу. – Разведенка, походу. Это надолго.
К концу куплета, когда я начал жалеть о том, что не прихватил с собой табельное, чтобы шмальнуть по живой мишени, в этой «разведенке» я неожиданно для самого себя узнал биологичку своего сына.
Она и здесь меня достала…
Зажав зубами зубочистку, старался смотреть куда угодно, только не туда, где на барной стойке под улюлюкание не менее пьяных мужиков танцевала и