До захлебывания, до задыхания. Серия книг поэтической философии миропонимания новой эпохи. Владимир Симонов

      Пью квас с черным хлебом,

      на все с прибором,

      глаза жены смотрят с укором,

      но и ей надо терпеть…

      Мир удавкой схватил за горло,

      ну, это так многим видится,

      мало ли чем ширится,

      но другим надо терпеть…

      В иллюзиях купаются,

      страхом давятся,

      с ног от суеты валятся,

      но почему-то надо терпеть…

      Эй, гражданочка, или гражданин,

      как вас там, не разберу спросонья,

      хотите кваску с моего хлебосолья,

      чтобы легче было терпеть…

      А надо ношу выносить, вытерпеть,

      хлама, накопленного за века,

      блуждая в трех соснах пока,

      родной научился терпеть?

      Да, брось, а потом и выбрось,

      всю дурь и посмеемся вместе, —

      ты не устал на насесте,

      где терпишь вместе с курами…

      Товарищ, друг, землянин,

      гражданство земное осваивай,

      песни солнечные наяривая,

      и кончай уставать…

      Пью квас с черным хлебом,

      жену пригласил танцевать,

      а толку горевать,

      когда вокруг солнечный свет…

      Кто-то пляшет, кто-то плачет,

      кто-то варит самогон,

      для меня что это значит, —

      это реальность, сон?

      Что случится в этот вечер,

      а с рассветом будет как,

      подготовиться бы к встрече

      натощак…

      Навращаем неизбежность,

      не пойдет в прок тот урок,

      но растопит сердце нежность,

      сердца ток…

      Улыбнусь навстречу карме,

      распакую чемодан,

      радуясь, что не в казарме,

      и что кончился Майдан…

      Крылья в светлом нетерпении,

      и верстается полет,

      вырастаю из сомненья, —

      отсчет…

      Новый, новый, не вчерашний,

      свежий, свежий урожай,

      на вселенской я на пашне,

      все сам…

      Будет, что давно случилось,

      невозможно, чтоб назад,

      может, мнилось, может снилось,

      но прозрению я рад…

      Этот ветер, эти дни,

      разворачиваются в марше

      и летим мы на огни,

      становясь мгновением старше…

      Выбраковываясь в весне

      нерасцветностью на воле,

      пусть рассвет приснится мне,

      задыханием на просторе…

      Пусть как есть, иль даже лучше,

      перевертится случайно,

      вдохновение будет круче,

      а детали скроет тайна…

      Новое не замещает,

      но сжигает по дороге,

      отстающие, те знают

      и о Дьяволе, и о Боге…

      Это нас, не протрезвевших,

      очарованным разгоном,

      впопыхах не заплесневевших —

      с Новым