Аэлита (фантастическая поэма по роману А.Толстого). Леонид Ильич Михелев
моря ярости утробной
он не встречал нигде в былые дни.
«Вы что?– промолвил Гусев.– И тотчас
увидел в листьях пару жутких глаз.
Не долго думал: маузер и выстрел.
Успел заметить – убегает быстро
паук на бурых лапах, полосатый,
огромный, жирный. Выстрелил опять.
Застряла пуля в чудище мохнатом.
Под землю удалось ему сбежать…
Глава девятая
Заброшенный дом
Лось с Гусевым от берега шагали
к деревьям вдалеке, вздымая пыль.
Иссохшие каналы миновали,
засыпанных прудов степную быль.
В каналах кое-где под солнцем жарким
виднелись лодок остовы и барок.
А на равнине мёртвой целый ряд
блестящих дисков размещён подряд.
Их пятна тянутся к горам далёким,
к развалинам за рощей, меж холмов.
Вошли в лесок корявый, невысокий.
В нём сетка, меж деревьев у краёв.
Нагнулся Гусев, кочку пхнул ногою.
вспугнуть надеясь, что ни есть живое.
Но человечий череп по траве
скатился в яму с дыркой в голове.
В конце леска – развалины, разруха.
Как взрывом развороченный фасад.
Там две стены упали друг на друга,
там балки искорежены торчат.
«О, да, Мстислав Сергеевич, я вижу
тут было дело! Как я ненавижу
проклятую войну и там и здесь.
Везде одно: разруха, смерть и месть»!
Большой паук на мусорную кучу
залез, застыл и снова побежал.
Не пропускает Гусев этот случай:
нажал курок и гада – наповал.
Второй паук из дома выбегает.
Бежит к деревьям, в сетку попадает.
Он бьётся в ней, плохи его дела.
Недаром эта сетка здесь была!
Прошли лесок, преодолели сетку
и до построек добрались с трудом.
Там в глубине (такой увидишь редко)
стоял большой, на диво мрачный дом.
Сужались кверху аспидные стены.
Карниз массивный выступил надменно –
блестящий, наглый чёрно-кровяной,
он главный вход унизил под собой.
А в стенах дома длинные, как щели,
глубокие отверстия окон.
В них свет дневной проходит еле-еле.
Быть может, там, внутри, не нужен он?
Чешуйчатые, толстые колонны
над входом держат крепко, чуть наклонно,
из бронзы барельеф: там некто спит
Снаружи видный глаз его закрыт.
Три плоские, во весь фасад, ступени
вели к массивным створчатым дверям.
Меж плит висят засохшие растенья.
«Так, что же здесь? Гробница, или храм?–
подумал Лось. А Гусев прямо к двери.
Толкнул плечом, открыть её намерен.
Ещё налёг, со скрипом отворил
и осторожно в вестибюль ступил.
Потом они в огромном круглом зале,
где пыльный свет сливался с потолка,
рассматривать предметы, стены стали.
Везде