Трое в коммуналке. Ольга Черенцова
произнесла я дежурную фразу. Непонятно, зачем она рассказывает интимные подробности незнакомому человеку.
– Мне и завидуют, – рассмеялась она. – Некоторые даже норовят моего мужа украсть.
– Вряд ли им удастся, раз у вас такой крепкий брак, – выдала я очередную банальщину.
Слушать историю ее любви и про то, какой потрясающий у нее муж, поднадоело. Мне не терпелось побыстрее закончить портрет, и именно сегодня, чтобы больше сюда не возвращаться. Наигранное поведение Марго и ее колющий взгляд напрягали. Жаль только, если больше не увижу Кристину.
– Вы правы, украсть у меня мужа никому не удастся, он от меня никогда не уйдет, тем более сейчас, когда мы планируем сына. У нас уже две девочки, теперь настала очередь мальчика. Все меня отговаривают, пугают, что в моем возрасте рискованно рожать, а я не боюсь. Мой муж так меня любит, что мне ничего не страшно, – продолжая смеяться, строчила она.
Ее беспричинный режущий смех и поток излияний досаждали. Мнение о ней у меня скакало. В первую минуту она показалась мне сдержанной и нормальной женщиной, затем – излишне любопытной, а сейчас болтливой и неадекватной.
– Кристина, наверное, нас заждалась, – поторопила я.
– Да-да, сейчас пойдем, я только хочу показать вам кое-что, это подарок мужа на нашу годовщину, здесь наша фотография.
Она вложила мне в руку кружку. Я глянула на фотографию, и… мое сердце дрогнуло и разорвалось на части. Случилось то, чего я со страхом давно ждала – все рухнуло и скатилось в пропасть. Марго пристально смотрела на меня с насмешкой. Затея с портретом ее дочери, откровенности про ее нерушимый брак с мужем, демонстрация коллекции – это спланированный спектакль, чтобы меня унизить и сказать, что Стас принадлежит ей, а не мне. Она права: он – не мой и никогда им не был.
– Что скажете? – усмехнулась Марго.
– Я пойду, – сказала я, чувствуя себя оплеванной. «Сама виновата», – осудила бы моя мать.
– А как же портрет? Надо закончить. Скоро мой муж придет, надо бы его спросить, что он думает, заодно познакомитесь с ним. Не сомневаюсь, вы понравитесь друг другу. Возможно, вы даже где-то с ним встречались, – продолжала она глумиться надо мной. – Не встречались?
– Мне пора, я пойду, – промямлила я и двинулась к выходу.
В коридоре стояла Кристина – бледная, прозрачная, как невесомая. Неужели все слышала и догадалась? Или поняла по интонации голоса своей матери, что между мной и Марго происходит что-то гадкое? Скорей всего, мне мерещится от отчаяния. Но глаза Кристины, голубые, как и у ее отца, говорили о том, что не мерещится. Ни в чем я не уверена, все как в дыму. В голове только одна четкая мысль: надо поскорее отсюда удрать, пока не вернулся Стас.
Я множество раз представляла себе сцену разоблачения. Проигрывала ее в уме в разных вариантах – один хуже другого. Не всеобщего осуждения я боялась, с этим я бы справилась, да и плевать на осуждение. Я боялась потерять Стаса. То, что он женат, я вычислила довольно быстро, и меня терзала мысль, что он меня бросит – никогда