Осколки света. Джоанн Харрис
его забрали черкесы?! В рабство продадут или обменяют», – Рева пребывал в догадках. Проходя мимо бывшей казармы-землянки, он прислушался – ему почудился стон. Димитрий машинально потянулся к шашке. Стон стал громче и отчетливее.
– Гнат, Стэпан, ходь сюды! – крикнул Рева Раку и Рябокобыле. – Гляньте, шо там.
Казаки подошли ближе. Через развал бревен они увидели окровавленное тело Гамаюна. Одно из бревен лежало на его ногах. Лицо было в кровяной корке, черкеска разорвана справа на груди. Оттуда сочилась тонкая струйка крови.
– Димитрий, ходь сюды! Гамаюн раненый, – выпалил Гнат Рак. Степан Рябокобыла уже освобождал Гамаюна из завала.
Рева опустился на колено и, приподняв голову Гамаюна, снял с него папаху. Волосы на голове слиплись от крови. Кровь, залив лицо казака, спеклась в одну корку. Рева попытался ее убрать, но получалось плохо.
– Гамаюн, братец, – крикнул Рева. Но подхорунжий лишь стонал.
– Отвоевался казак.
– Вин на ладан дыхае, – сказал, тяжело вздохнув, Степан Рябокобыла. – Не с нами уже. Отходит.
– Языком меньше балтай! – зло одернул его Димитрий. – Бог нэ биз мылости, казак нэ биз щастя! Лучше покумекаем, станишные, как Гамаюна быстрее в станицу отправить. Бабка Аксинья выходит. И не таких вытаскивала!
Положение усугублялось тем, что Гамаюн потерял много крови. Счет шел если и не на минуты, то на часы.
– Эх, арбу бы сейчас. До Мартанской быстрехонько бы догнали, – вставил свое слово Иванко Пята.
– Проще крылья вырастить, – хмыкнул Рябокобыла.
– Ага. Кэпкуэш, чи ни? Була сыла, як маты на руках носыла. Где визьмеш ту арбу?! – резко оборвал Пяту младший урядник.
– Погодь, Дмитро, хлопець дело кажэ, – встрял в разговор Гнат Рак. – Тильки покумекать трэ…
– Тихо! – одернул его Рева, поднеся руку к губам. – Чуете?!
Казаки застыли на месте, вслушиваясь в каждый шорох.
Снизу, с дороги у подножия склона, где Рева оставил вторую половину отряда, доносились знакомые звуки. Как будто река перекатывала мелкие камни или кто-то ударял по камням деревянной чакалкой. До слуха донеслись слова одной из народных песен, которую черкесы обычно поют в дороге. Какой-то джегуако негромко пел, прерывая временами песню игрой на камыле.
– Вот и арба! Бог послал! – с радостными нотками в голосе сказал Рева.
– С нами Бог, – закрестились знамению молодые казаки.
– Стэпан, будь ласка, визьми двух хлопцев и гэть до низу. Арба эта нужна как воздух!
Рябокобыла не заставил себя ждать. Взяв двух молодых казаков, он змейкой, переступая мелкими шажками, сбежал вниз, к подножию. Несмотря на свой недюжинный рост, Степан довольно ловко и быстро спустился по склону. Молодые казаки, семенящей походкой следовавшие за ним, еле поспевали, чтобы не отстать.
Рева оставил у бывшей крепостицы Гната Рака и еще троих молодых казаков, а сам с остальными станичниками спустился вслед