Без пощады – 3. Дем Михайлов
и обдолбанные наркотой работяги ощущали боль как нечто смутное и в чем-то даже вполне привычное. Они и раньше не особо цеплялись за постылую жизнь, а сейчас, на миг ощутив себя властелинами своих судеб, они были полны той безумной отвагой, что впору берсеркам древних времен. Смерть друзей их не остановила – они, принимая телами десятки игл, теряя слух и зрение из-за разрыва светошумовых гранат, навалились на фланг полицейского отряда и сначала продавили его, а затем и прорвали. Как только первое тяжелое автоматическое оружие перешло из рук коррумпированного закона в дрожащие от передоза лапы умирающего мута… он даже задумываться не стал. Просто направил ствол в одну из сторон и вжал спуск, с воплем опустошая трехсотзарядный картридж. В него вонзались ответные иглы. Одна из них пробила правый глаз и он, полуослепший, упал на одно колено, продолжая стрелять в то время, как вокруг набирала обороты бойня.
– Остановитесь! Приказ!
– Мика! Мика! Мика! – ревели умирающие люди, один за другим осекаясь и падая, чтобы уже больше никогда не подняться.
– Полиция! Прекратить сопротивление! – динамик оперативной машины разрывался, но его никто не слышал.
Воздух наполнился едким густым дымом и испуганными криками – копы, несмотря на тяжелую защиту, получили первые серьезные ранения, а некоторые уже умирали. А полицейские Астероид-Сити умирать не привыкли – для них это было в новинку и новые ощущения по душе не пришлись. Работяги и муты, уроды и калеки, нищие и обдолбанные, дрались ожесточенно и до конца – даже с проломленными головами и пробитыми животами они продолжали цепляться за ноги копов, втыкать в уязвимые места заточки, прокручивая их в ранах. Они, будто им кто подсказал, валила копов, придавливали их же собственными щитами. Затем кто-то либо вбивал тонкий источенный нож в ненавистную глотку, либо находил фиксаторы и откидывал забрало, а третий наносил удар стальной трубой, мудро вбивая ее пыром в вытаращенный глаз…
Еще полминуты…
И по колышущейся дымной толпе ударило бортовое оружие штабной машины. Она выкосила треть толпы, мимоходом продырявив в десятке мест истощенную коленопреклонённую фигуру проповедника Мики Дозы. Он, наркоман, бывший священнослужитель, безумец и кумир, умер почти мгновенно, успев странно улыбнуться продырявленным лицом, а затем мягко подался вперед и уткнулся лбом в залитый кровью пол.
– Убили!
– Отца убили!
– Убили отца святого!
Хриплый и уже угасавший рев поднялся с новой силой. Вновь ударили ножи. Хлестнули по ушам редкие выстрелы огнестрела – причинившие куда больше ранений, чем легкие пластиковые иглы. Но копы додавливали. Сплотившись вокруг машины, сжавшись в прочный кулак, они ударили в толпу и отбросили ее назад. Те, истощенные, никогда не имевшие достаточно сил, уже не могли продолжать сражаться и начали падать, покорно подставляя